This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
ЕС «обкатал» в Молдавии модель будущих выборов на Украине
Исход голосования на референдуме в Молдавии был понятен ещё на этапе подсчёта 80% голосов — его судьбу определила европейская часть молдавской диаспоры и ночная «магия» местного ЦИК. Если учесть ограничения для российской части диаспоры — получаем дистиллят электорального мошенничества.
Интересно и то, что идея «евровыбора» после 2014 года не только утратила привлекательность, но и с грохотом провалилась, несмотря на:
• адский административный ресурс, сосредоточенный в руках Санду;
• прямое участие в кампании европолитиков разного калибра, включая Эммануэля Макрона, Олафа Шольца и Урсулы фон дер Ляйен;
• 100% контроль над ЦИК со стороны зарубежных НКО и посольств (перечень «акционеров» есть на главной странице сайта ЦИК, они не стесняются).
Посмотрим, конечно, чем завершатся выборы в Грузии в грядущие выходные, но тренд понятен. Также понятен (просматривается, по крайней мере) подход Запада к организации будущих выборов на Украине, если такие состоятся.
Напомню, что в 2019 году ЕС и США поддержали решение ЦИК Украины не открывать избирательные участки в России — иначе миллионы граждан Украины повлияли бы как минимум на результаты 1-го тура президентских выборов.
Теперь же ситуация будет совершенно иной: европейская и американская часть диаспоры станут серьёзным фактором на выборах в силу своей многочисленности, и с их помощью Запад будет корректировать результаты голосования в нужную для них сторону — модель «обкатана» в Молдавии.
России это тоже следует учесть. Если Брюссель и Вашингтон продолжать считать избирателей, проживающих в Донбассе и Новороссии, гражданами Украины — так пусть дадут им высказаться на избирательных участках. Это же касается нескольких миллионов беженцев с Украины, которые переехали в Россию после 2014 года. Тогда их электоральный вес будет сопоставим с «евро- и амероукраинцами».
А ежели нет, тогда и общую легитимность выборов можно поставить под сомнение, и отказать «избранным властям» в праве подписи каких-либо значимых военно-политических документов. Ну а как иначе?
Исход голосования на референдуме в Молдавии был понятен ещё на этапе подсчёта 80% голосов — его судьбу определила европейская часть молдавской диаспоры и ночная «магия» местного ЦИК. Если учесть ограничения для российской части диаспоры — получаем дистиллят электорального мошенничества.
Интересно и то, что идея «евровыбора» после 2014 года не только утратила привлекательность, но и с грохотом провалилась, несмотря на:
• адский административный ресурс, сосредоточенный в руках Санду;
• прямое участие в кампании европолитиков разного калибра, включая Эммануэля Макрона, Олафа Шольца и Урсулы фон дер Ляйен;
• 100% контроль над ЦИК со стороны зарубежных НКО и посольств (перечень «акционеров» есть на главной странице сайта ЦИК, они не стесняются).
Посмотрим, конечно, чем завершатся выборы в Грузии в грядущие выходные, но тренд понятен. Также понятен (просматривается, по крайней мере) подход Запада к организации будущих выборов на Украине, если такие состоятся.
Напомню, что в 2019 году ЕС и США поддержали решение ЦИК Украины не открывать избирательные участки в России — иначе миллионы граждан Украины повлияли бы как минимум на результаты 1-го тура президентских выборов.
Теперь же ситуация будет совершенно иной: европейская и американская часть диаспоры станут серьёзным фактором на выборах в силу своей многочисленности, и с их помощью Запад будет корректировать результаты голосования в нужную для них сторону — модель «обкатана» в Молдавии.
России это тоже следует учесть. Если Брюссель и Вашингтон продолжать считать избирателей, проживающих в Донбассе и Новороссии, гражданами Украины — так пусть дадут им высказаться на избирательных участках. Это же касается нескольких миллионов беженцев с Украины, которые переехали в Россию после 2014 года. Тогда их электоральный вес будет сопоставим с «евро- и амероукраинцами».
А ежели нет, тогда и общую легитимность выборов можно поставить под сомнение, и отказать «избранным властям» в праве подписи каких-либо значимых военно-политических документов. Ну а как иначе?
ATACMS и медиа-суверенитет
За 78 дней осени российская ПВО перехватила 79 ракет ATACMS. До 17 ноября это мало кого интересовало, так как анализ статистики из сводок Минобороны стал рутиной даже для сотрудников профильных СМИ, что уж говорить про обывателей.
Но 17 ноября все всполошились. Чего вдруг? Ах, да: The New York Times сообщила о решении Байдена одобрить дальнобойные удары вглубь России. На языке стран НАТО это называется «разрешить Украине применять ракеты большой дальности по территории России». Фраза требует перевода:
• Разрешить Украине = попытаться переложить ответственность на прокси, чтобы потом повторить сакральную фразу о том, что США и НАТО не являются стороной конфликта;
• Применять = сделать вид, что на «красную кнопку» нажимают прокси, которые имеют собственную систему разведки и целеуказания. В реальности же этим занимаются американская спутниковая группировка, центры обработки и передачи данных в США, Британии и Франции, а также специалисты, загружающие полётные задания в ракеты (подробности тут);
• По территории России = по территории России в границах образца 1991-2013 годов, конечно же, потому что по Крыму, восточной Новороссии и Донбассу ракеты летят без санкции Байдена, так как в их картине мира «це Україна».
Далее эту фразу подхватывают не только Reuters, Le Figaro и прочие El Pais, но и почти все российские федеральные СМИ, включая государственные. И всё подано так, будто бы нет новых регионов, будто бы ПВО из месяца в месяц не сбивает ракеты ATACMS, будто бы Верховный главнокомандующий в июне и сентябре не объяснял принцип работы подобных систем и не озвучивал возможные ответы России на очевидное расширение зоны конфликта.
Дальше — хуже. После обеда 19 ноября одно из самых цитируемых российских агентств выпускает новость с заголовком «ВСУ нанесли первый удар американской ракетой ATACMS по российской территории». Первый? Нет, коллеги. Даже не 101-й.
Спустя несколько часов, видимо, кто-то из сотрудников агентства спохватился, вспомнил о референдумах 2014 и 2022 годов, об изменениях в Конституции России, об успехах ПВО — и сменил заголовок: «ВСУ нанесли первый удар ATACMS вглубь российской территории». Тоже спорная формулировка, ну да ладно. Отметим более важную вещь.
История с ATACMS обнажила дефицит медиа-суверенитета в России. К чему это приводит на практике? С одной стороны, к психозу масс и формированию искаженной картины мира у миллионов читателей. Это видно по трафику СМИ, комментариям в соцсетях и статистике запросов в поисковых системах. Люди катаются на эмоциональных качелях.
А с другой стороны — к созданию ошибочной иллюзии у противника: «Судя по их реакциям, если ещё чуть-чуть надавить, то может они и дрогнут?!». Не дрогнут, конечно. Но восприятие пределов допустимого будет корректироваться не в нашу пользу и потребует куда больших ресурсов для восстановления паритета и баланса сил.
Что делать? Для начала стоит осознать, что суверенитет бывает не только политический, экономический, военный, технологический, культурный — но и медийный, ведь на дворе XXI век и мультидоменные операции лишь набирают обороты. Поэтому не стоит помогать противнику в информационных и когнитивных войнах.
И самое главное — суверенитет начинается не с чиновника в Кремле, Минобороны, МИД или ФСБ, а с себя любимого, своего образа мышления, самодисциплины и ответственности. В противном случае получается странная ситуация: военные сбивают ATACMS в товарных количествах, а СМИ (не все) даже не пытаются отразить чужую медиа-ракету и перейти в контратаку. А надо бы!
За 78 дней осени российская ПВО перехватила 79 ракет ATACMS. До 17 ноября это мало кого интересовало, так как анализ статистики из сводок Минобороны стал рутиной даже для сотрудников профильных СМИ, что уж говорить про обывателей.
Но 17 ноября все всполошились. Чего вдруг? Ах, да: The New York Times сообщила о решении Байдена одобрить дальнобойные удары вглубь России. На языке стран НАТО это называется «разрешить Украине применять ракеты большой дальности по территории России». Фраза требует перевода:
• Разрешить Украине = попытаться переложить ответственность на прокси, чтобы потом повторить сакральную фразу о том, что США и НАТО не являются стороной конфликта;
• Применять = сделать вид, что на «красную кнопку» нажимают прокси, которые имеют собственную систему разведки и целеуказания. В реальности же этим занимаются американская спутниковая группировка, центры обработки и передачи данных в США, Британии и Франции, а также специалисты, загружающие полётные задания в ракеты (подробности тут);
• По территории России = по территории России в границах образца 1991-2013 годов, конечно же, потому что по Крыму, восточной Новороссии и Донбассу ракеты летят без санкции Байдена, так как в их картине мира «це Україна».
Далее эту фразу подхватывают не только Reuters, Le Figaro и прочие El Pais, но и почти все российские федеральные СМИ, включая государственные. И всё подано так, будто бы нет новых регионов, будто бы ПВО из месяца в месяц не сбивает ракеты ATACMS, будто бы Верховный главнокомандующий в июне и сентябре не объяснял принцип работы подобных систем и не озвучивал возможные ответы России на очевидное расширение зоны конфликта.
Дальше — хуже. После обеда 19 ноября одно из самых цитируемых российских агентств выпускает новость с заголовком «ВСУ нанесли первый удар американской ракетой ATACMS по российской территории». Первый? Нет, коллеги. Даже не 101-й.
Спустя несколько часов, видимо, кто-то из сотрудников агентства спохватился, вспомнил о референдумах 2014 и 2022 годов, об изменениях в Конституции России, об успехах ПВО — и сменил заголовок: «ВСУ нанесли первый удар ATACMS вглубь российской территории». Тоже спорная формулировка, ну да ладно. Отметим более важную вещь.
История с ATACMS обнажила дефицит медиа-суверенитета в России. К чему это приводит на практике? С одной стороны, к психозу масс и формированию искаженной картины мира у миллионов читателей. Это видно по трафику СМИ, комментариям в соцсетях и статистике запросов в поисковых системах. Люди катаются на эмоциональных качелях.
А с другой стороны — к созданию ошибочной иллюзии у противника: «Судя по их реакциям, если ещё чуть-чуть надавить, то может они и дрогнут?!». Не дрогнут, конечно. Но восприятие пределов допустимого будет корректироваться не в нашу пользу и потребует куда больших ресурсов для восстановления паритета и баланса сил.
Что делать? Для начала стоит осознать, что суверенитет бывает не только политический, экономический, военный, технологический, культурный — но и медийный, ведь на дворе XXI век и мультидоменные операции лишь набирают обороты. Поэтому не стоит помогать противнику в информационных и когнитивных войнах.
И самое главное — суверенитет начинается не с чиновника в Кремле, Минобороны, МИД или ФСБ, а с себя любимого, своего образа мышления, самодисциплины и ответственности. В противном случае получается странная ситуация: военные сбивают ATACMS в товарных количествах, а СМИ (не все) даже не пытаются отразить чужую медиа-ракету и перейти в контратаку. А надо бы!
«Это внутреннее дело страны Х», — формулировка, которая дорого обходится России. И неважно, речь идёт про Сирию или Абхазию. Великие державы могут баловать союзников суверенитетом, если те адекватно управляют государством и создают осязаемую добавочную стоимость в ваших отношениях.
Но ежели союзник создаёт вам проблемы и ввиду своей управленческой слабости рискует обвалить 10 лет вашей работы в регионе — тогда ему следует оставить исключительно церемониальные функции, а управлением должны заниматься совсем другие люди, прошедшие соответствующую подготовку.
Подготовка спецов — тоже забота великих держав. Как показывает практика, выиграть войну — это хорошо, но мало. Нужно ещё выиграть мир. А что есть мир в сознании обычного человека?
Это:
• развивающаяся экономика;
• понятные правила ведения бизнеса;
• отлаженная социальная сфера;
• баланс интересов разных этносов и конфессий;
• и только потом уже борьба за территориальную целостность государства с соседями и их прокси.
Тогда армия чётко понимает, за что она сражается, а рядовой человек либо вступает в её ряды, либо оказывает ей посильную поддержку.
В Сирии всё получилось наоборот: валюта — вялая, инфляция — лютая, энергетика — дефицитная, всюду сплошные перекосы, а если вы чем-то недовольны — мухабарат поработает с вашей точкой зрения. У Асада и его команды было около 5 лет, чтобы навести порядок в стране и на равных торговаться с Эрдоганом. Но он не справился, а рядовые сирийцы не поняли, почему они должны ещё раз за него повоевать. Отсюда и результаты стремительного «контрнаступа» бармалеев.
Для нас это тоже хороший урок. Я не знаю, удастся ли нам сохранить за собой Латакию и Тартус, но я убежден, что от формулировки «Это внутреннее дело страны Х» нам необходимо отказаться.
Нужна другая формулировка. Например, такая:
— Дорогие союзники! Если вы хотите выжить, тогда отправляйте своих гражданских специалистов на учёбу в Москву. Пусть учатся уму-разуму в «Сенеже», проводят конкурсы «Лидеры Сирии. Политика / Экономика / Медицина / Энергетика / Культура», и перенимают опыт быстрого восстановления социальной и иной инфраструктуры в новых регионах России. А мы их будем контролировать.
В противном случае даже не пытайтесь приглашать нас на свою вечеринку и не рассчитывайте на нашу поддержку. Выбор за вами!
Но ежели союзник создаёт вам проблемы и ввиду своей управленческой слабости рискует обвалить 10 лет вашей работы в регионе — тогда ему следует оставить исключительно церемониальные функции, а управлением должны заниматься совсем другие люди, прошедшие соответствующую подготовку.
Подготовка спецов — тоже забота великих держав. Как показывает практика, выиграть войну — это хорошо, но мало. Нужно ещё выиграть мир. А что есть мир в сознании обычного человека?
Это:
• развивающаяся экономика;
• понятные правила ведения бизнеса;
• отлаженная социальная сфера;
• баланс интересов разных этносов и конфессий;
• и только потом уже борьба за территориальную целостность государства с соседями и их прокси.
Тогда армия чётко понимает, за что она сражается, а рядовой человек либо вступает в её ряды, либо оказывает ей посильную поддержку.
В Сирии всё получилось наоборот: валюта — вялая, инфляция — лютая, энергетика — дефицитная, всюду сплошные перекосы, а если вы чем-то недовольны — мухабарат поработает с вашей точкой зрения. У Асада и его команды было около 5 лет, чтобы навести порядок в стране и на равных торговаться с Эрдоганом. Но он не справился, а рядовые сирийцы не поняли, почему они должны ещё раз за него повоевать. Отсюда и результаты стремительного «контрнаступа» бармалеев.
Для нас это тоже хороший урок. Я не знаю, удастся ли нам сохранить за собой Латакию и Тартус, но я убежден, что от формулировки «Это внутреннее дело страны Х» нам необходимо отказаться.
Нужна другая формулировка. Например, такая:
— Дорогие союзники! Если вы хотите выжить, тогда отправляйте своих гражданских специалистов на учёбу в Москву. Пусть учатся уму-разуму в «Сенеже», проводят конкурсы «Лидеры Сирии. Политика / Экономика / Медицина / Энергетика / Культура», и перенимают опыт быстрого восстановления социальной и иной инфраструктуры в новых регионах России. А мы их будем контролировать.
В противном случае даже не пытайтесь приглашать нас на свою вечеринку и не рассчитывайте на нашу поддержку. Выбор за вами!
🎄Главный итог 2024 года лично для меня — это возможность поработать в непривычной для себя роли лектора и спикера с разными аудиториями.
В одних случаях это была талантливая молодёжь. В других — зрелые профессионалы, а в третьих — самые разные граждане нашей необъятной.
Но главное — это конечный результат. Например, нескольким группам коллег мы заметно упростили работу в зоне СВО, а их «соседям» помогли отладить рабочие процессы на Дальнем Востоке. Ну и так далее.
Посмотрим, каким будет 2025 год, но 2024-м я более чем доволен :)
В одних случаях это была талантливая молодёжь. В других — зрелые профессионалы, а в третьих — самые разные граждане нашей необъятной.
Но главное — это конечный результат. Например, нескольким группам коллег мы заметно упростили работу в зоне СВО, а их «соседям» помогли отладить рабочие процессы на Дальнем Востоке. Ну и так далее.
Посмотрим, каким будет 2025 год, но 2024-м я более чем доволен :)
Новый виток энергокризиса в Европе подсказывает три важных принципа современной геополитики:
1) Энергетика остается основной развития человеческой цивилизации. Устойчивый рост экономики и развитие социальной сферы невозможны без энергетики;
2) Вектор развития цивилизации определяют те группы игроков, которые формируют правила игры на энергетическом рынке и контролируют его логистику;
3) Последнее слово при формировании правил остается за теми игроками, чье военное присутствие на рынках сбыта неоспоримо.
Всё остальное, включая экономические интересны разных стран / финансово-промышленных групп / бытовых потребителей — вторично. Важно, но вторично. Доказательство тому — энергетическая история Европы последних 50 лет.
Чтобы убедиться в этом, взгляните на военные и экономические карты 1960-1980-х годов. Когда мы вводили в эксплуатацию магистральные нефте- и газопроводы, интересы продавца (СССР) и покупателя (страны Западной Европы) надёжно гарантировались армией, расположенной на территории стран ОВД и СЭВ.
Иными словами, Группа советских войск в Германии (ГСВГ) была гарантом того, что газ из Западной Сибири без проблем дойдет до конечного потребителя в Австрии, Италии, ФРГ, Франции и так далее, а страны Восточной Европы будут вести себя как порядочные транзитёры, а не как мутные посредники и мошенники.
В результате каждый получает свои профиты: продавцу достаются инвестиции, долгосрочные контракты и стабильные рынки сбыта; покупателю – ресурсы по приемлемым ценам с опцией долгосрочного планирования бизнес-процессов; инвесторам – приумноженные капиталы; да и транзитёрам перепадала доля (не)малая.
Американцам, конечно, всё это не нравилось. На дворе то Карибский кризис, то «кризис евроракет». Но наличие ГСВГ под боком, отсутствие мутных посредников и понимание баланса сил придавали европейцам уверенность в спорах с американцами, когда те пытались ввести санкции против наших совместных проектов.
В итоге знаменитая фраза «Вашим санкциям труба, господин Рейган!» – это не только троллинг со стороны газовиков-строителей, но и косвенное отражение позиции целого ряда европейских политиков и промышленников, которые активно сопротивлялись давлению со стороны администраций Картера и Рейгана в вопросах экономики и энергетики.
Ну а ВС СССР тогда играли важную роль в обеспечении логистики наших торгово-экономических отношений. Таким образом Вооруженные силы (особенно в мирное время) необходимо мыслить не как статью расходов в госбюджете, а как один из инструментов пополнения казны. Ваша торговля должна быть надёжно прикрыта армией и флотом (в том числе для «дипломатии канонерок»), а сказочки про soft power годятся лишь для того, чтобы маскировать работу hard power.
Что случилось после геополитического глюка в 1989-1991 годах и к чему мы пришли в 2025 году – хорошо известно. Достаточно посмотреть на новости из Приднестровья, Сербии, Венгрии, Словакии, соотнести их с данными о скупке Западной Европой российского СПГ окольными путями, сравнить изменения на картах НАТО, взглянуть на бои в районе ГИС «Суджа», вспомнить о терактах против южных и северных «Потоков», и признать тот факт, что военное доминирование Вашингтона в Европе позволило США на какое-то время сформировать правила игры на энергорынке в своих интересах.
То, что эти правила невыгодны для Западной Европы — не колышет даже местных мейнстрим-политиков, которые уверовали в «евроатлантическую солидарность» и разучились пользоваться калькулятором.
Что делать России в такой ситуации?
Во-первых, сохранять сотрудничество лишь с отдельными странами Европы. Учитывая промышленную деградацию и отток активов из ЕС в США – европейский рынок сбыта выглядит не очень перспективным.
Во-вторых, усилить внимание к растущим рынкам Азии, развивать экспорт СПГ, активнее вовлекаться в строительство и развитие газопроводов в Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии.
В-третьих, планировать деятельность ВС так, чтобы обеспечить военное присутствие на ключевых для нас логистических маршрутах (особенно в Арктике) и рынках сбыта в Азии. Тогда и наша казна будет в безопасности.
1) Энергетика остается основной развития человеческой цивилизации. Устойчивый рост экономики и развитие социальной сферы невозможны без энергетики;
2) Вектор развития цивилизации определяют те группы игроков, которые формируют правила игры на энергетическом рынке и контролируют его логистику;
3) Последнее слово при формировании правил остается за теми игроками, чье военное присутствие на рынках сбыта неоспоримо.
Всё остальное, включая экономические интересны разных стран / финансово-промышленных групп / бытовых потребителей — вторично. Важно, но вторично. Доказательство тому — энергетическая история Европы последних 50 лет.
Чтобы убедиться в этом, взгляните на военные и экономические карты 1960-1980-х годов. Когда мы вводили в эксплуатацию магистральные нефте- и газопроводы, интересы продавца (СССР) и покупателя (страны Западной Европы) надёжно гарантировались армией, расположенной на территории стран ОВД и СЭВ.
Иными словами, Группа советских войск в Германии (ГСВГ) была гарантом того, что газ из Западной Сибири без проблем дойдет до конечного потребителя в Австрии, Италии, ФРГ, Франции и так далее, а страны Восточной Европы будут вести себя как порядочные транзитёры, а не как мутные посредники и мошенники.
В результате каждый получает свои профиты: продавцу достаются инвестиции, долгосрочные контракты и стабильные рынки сбыта; покупателю – ресурсы по приемлемым ценам с опцией долгосрочного планирования бизнес-процессов; инвесторам – приумноженные капиталы; да и транзитёрам перепадала доля (не)малая.
Американцам, конечно, всё это не нравилось. На дворе то Карибский кризис, то «кризис евроракет». Но наличие ГСВГ под боком, отсутствие мутных посредников и понимание баланса сил придавали европейцам уверенность в спорах с американцами, когда те пытались ввести санкции против наших совместных проектов.
В итоге знаменитая фраза «Вашим санкциям труба, господин Рейган!» – это не только троллинг со стороны газовиков-строителей, но и косвенное отражение позиции целого ряда европейских политиков и промышленников, которые активно сопротивлялись давлению со стороны администраций Картера и Рейгана в вопросах экономики и энергетики.
Ну а ВС СССР тогда играли важную роль в обеспечении логистики наших торгово-экономических отношений. Таким образом Вооруженные силы (особенно в мирное время) необходимо мыслить не как статью расходов в госбюджете, а как один из инструментов пополнения казны. Ваша торговля должна быть надёжно прикрыта армией и флотом (в том числе для «дипломатии канонерок»), а сказочки про soft power годятся лишь для того, чтобы маскировать работу hard power.
Что случилось после геополитического глюка в 1989-1991 годах и к чему мы пришли в 2025 году – хорошо известно. Достаточно посмотреть на новости из Приднестровья, Сербии, Венгрии, Словакии, соотнести их с данными о скупке Западной Европой российского СПГ окольными путями, сравнить изменения на картах НАТО, взглянуть на бои в районе ГИС «Суджа», вспомнить о терактах против южных и северных «Потоков», и признать тот факт, что военное доминирование Вашингтона в Европе позволило США на какое-то время сформировать правила игры на энергорынке в своих интересах.
То, что эти правила невыгодны для Западной Европы — не колышет даже местных мейнстрим-политиков, которые уверовали в «евроатлантическую солидарность» и разучились пользоваться калькулятором.
Что делать России в такой ситуации?
Во-первых, сохранять сотрудничество лишь с отдельными странами Европы. Учитывая промышленную деградацию и отток активов из ЕС в США – европейский рынок сбыта выглядит не очень перспективным.
Во-вторых, усилить внимание к растущим рынкам Азии, развивать экспорт СПГ, активнее вовлекаться в строительство и развитие газопроводов в Центральной, Южной и Юго-Восточной Азии.
В-третьих, планировать деятельность ВС так, чтобы обеспечить военное присутствие на ключевых для нас логистических маршрутах (особенно в Арктике) и рынках сбыта в Азии. Тогда и наша казна будет в безопасности.