Главное впечатление от Прямой линии с Владимиром Путиным — предельная искренность. Простых решений нет, и люди это понимают.
Раньше на прямых линиях мы видели, как проблемы решаются вручную. По обращениям людей неэффективных чиновников отправляют в отставку, в дома проводят газ и интернет. Теперь каждый личный вопрос — это в первую очередь вопрос к системе. Как сделать эффективнее нацпроект или госпрограмму, завезти в больницы лекарства, на которые уже выделили деньги из бюджета.
Проблем много. Медицина, ЖКХ, нелегальные мигранты, телефонные мошенники. По всем есть конкретные решения. Некоторые работают медленно, другие только запускаются и скоро дадут результат. Но важно, что страна управляется системно. И эта система выстроена эффективно.
А главное, что её нацеливают в будущее. Вместо тушения пожаров в прямом эфире — уверенное движение вперёд. К модернизации и высокой производительности труда. К порядку во всех сферах — от социальных выплат до контроля трудовой миграции. И это правильный курс.
Главное впечатление от Прямой линии с Владимиром Путиным — предельная искренность. Простых решений нет, и люди это понимают.
Раньше на прямых линиях мы видели, как проблемы решаются вручную. По обращениям людей неэффективных чиновников отправляют в отставку, в дома проводят газ и интернет. Теперь каждый личный вопрос — это в первую очередь вопрос к системе. Как сделать эффективнее нацпроект или госпрограмму, завезти в больницы лекарства, на которые уже выделили деньги из бюджета.
Проблем много. Медицина, ЖКХ, нелегальные мигранты, телефонные мошенники. По всем есть конкретные решения. Некоторые работают медленно, другие только запускаются и скоро дадут результат. Но важно, что страна управляется системно. И эта система выстроена эффективно.
А главное, что её нацеливают в будущее. Вместо тушения пожаров в прямом эфире — уверенное движение вперёд. К модернизации и высокой производительности труда. К порядку во всех сферах — от социальных выплат до контроля трудовой миграции. И это правильный курс.
But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. Soloviev also promoted the channel in a post he shared on his own Telegram, which has 580,000 followers. The post recommended his viewers subscribe to "War on Fakes" in a time of fake news. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels.
from sa
