Чорт ногу сломит

​Кремниевая долина правеет, часть 26

Дисрапшн — это радикальное изменение существующей индустрии или рынка в следствии технологических инноваций. В конце 20-го и начале 21-го века Кремниевая долина с ее персональными компьютерами, интернетом и соцсетями задисраптила финансы и медиа, музыкальную и киноиндустрии, рекламу, науку и многие другие сферы деятельности. В каждом случае дисрапшн происходил по-своему, но результат всегда был один: технологии цифровизовали индустрии и ставили их в зависимость от владельцев технологий.

Деньги — показатель успешности тотального технодисрапшна. В 1980 году в списке 10 самых дорогих компаний была всего одна технокорпорация, а сегодня там всего 2 компании не из сферы технологий (и то, одна из них там — за счет владения акциями технокомпаний). За несколько десятилетий Большие технологии буквально выкачали «лишние» деньги из остальных индустрий, а владельцы этих технологий стали самыми богатыми людьми мира.

Но не все можно измерить деньгами: хотя власть и деньги всегда идут рука об руку — но они не тождественны. В конце 1990-х американское правительство с помощью антимонопольных законов показательно «поставило на место» главную технокорпорацию того времени — Microsoft. В результате судебных разбирательств Биллу Гейтсу пришлось уйти с поста CEO, а Microsoft пришлось стать скромнее и покладистее. Следующие поколения технокомпаний, вроде Google и Facebook, развивались с ощущением, что государство представляет опасность для их сверхуспешного и экспансивного бизнеса.

Технологии и политика долгое время существовали в параллельных мирах: либеральная Кремниевая долина не лезла в дела государства, а оно не мешало технокорпорациям развиваться. Первой технологией, напрямую влияющей на политический процесс, стали соцсети: в начале 2010-х Twitter и Facebook сыграли важную роль в серии про-демократических революций за пределами США, что вполне устраивало власти страны.

Президентская кампания Трампа в 2016 году во всей красе продемонстрировала, как выглядит дисрапшн политической системы самих США. Питер Тилль и Марк Цукерберг с помощью Facebook доказали, что старые медиа и деньги лишились монополии на политическое влияние — теперь именно технологии решают исход выборов. Сначала соцсети помогли новоиспеченному политику Трампу взломать республиканскую партию, а затем и всю политическую систему США. Так начался полноценный дисрапшн власти техноэлитами.

Почему дисрапшн власти начался именно через правого политика? Начнем с того, что большую часть жизни Трамп не был консерватором и донатил демократам, он сделал резкий правый поворот начале 2010-х, когда пошел в политику. Республиканская партия первой поняла, что пришло время для глобальных политических реформ, и пошла на серию рисковых экспериментов, одним из которых и стал Трамп.

Будучи несистемным политиком, Трамп, в свою очередь, тоже был открыт к экспериментам, одним из которых стало тесное сотрудничество с Тиллем и Facebook. Президент стал троянским конем для Тилля и его соратников, которые внутри его администрации заехали в самое сердце политической власти — в Белый дом. Однако власть самой сильной страны мира оказалась крепче любой другой индустрии, которые Большие технологии завоевывали предыдущие десятилетия. Первые четыре года трамповского правления стали только прелюдией к тому, что техноэлиты реально хотят сделать — и продолжат делать следующие четыре года, если Трамп придет власти.

www.group-telegram.com/sa/nejdanov.com/459

1.1K viewsOct 25 at 06:08

​Кремниевая долина правеет, часть 26

Дисрапшн — это радикальное изменение существующей индустрии или рынка в следствии технологических инноваций. В конце 20-го и начале 21-го века Кремниевая долина с ее персональными компьютерами, интернетом и соцсетями задисраптила финансы и медиа, музыкальную и киноиндустрии, рекламу, науку и многие другие сферы деятельности. В каждом случае дисрапшн происходил по-своему, но результат всегда был один: технологии цифровизовали индустрии и ставили их в зависимость от владельцев технологий.

Деньги — показатель успешности тотального технодисрапшна. В 1980 году в списке 10 самых дорогих компаний была всего одна технокорпорация, а сегодня там всего 2 компании не из сферы технологий (и то, одна из них там — за счет владения акциями технокомпаний). За несколько десятилетий Большие технологии буквально выкачали «лишние» деньги из остальных индустрий, а владельцы этих технологий стали самыми богатыми людьми мира.

Но не все можно измерить деньгами: хотя власть и деньги всегда идут рука об руку — но они не тождественны. В конце 1990-х американское правительство с помощью антимонопольных законов показательно «поставило на место» главную технокорпорацию того времени — Microsoft. В результате судебных разбирательств Биллу Гейтсу пришлось уйти с поста CEO, а Microsoft пришлось стать скромнее и покладистее. Следующие поколения технокомпаний, вроде Google и Facebook, развивались с ощущением, что государство представляет опасность для их сверхуспешного и экспансивного бизнеса.

Технологии и политика долгое время существовали в параллельных мирах: либеральная Кремниевая долина не лезла в дела государства, а оно не мешало технокорпорациям развиваться. Первой технологией, напрямую влияющей на политический процесс, стали соцсети: в начале 2010-х Twitter и Facebook сыграли важную роль в серии про-демократических революций за пределами США, что вполне устраивало власти страны.

Президентская кампания Трампа в 2016 году во всей красе продемонстрировала, как выглядит дисрапшн политической системы самих США. Питер Тилль и Марк Цукерберг с помощью Facebook доказали, что старые медиа и деньги лишились монополии на политическое влияние — теперь именно технологии решают исход выборов. Сначала соцсети помогли новоиспеченному политику Трампу взломать республиканскую партию, а затем и всю политическую систему США. Так начался полноценный дисрапшн власти техноэлитами.

Почему дисрапшн власти начался именно через правого политика? Начнем с того, что большую часть жизни Трамп не был консерватором и донатил демократам, он сделал резкий правый поворот начале 2010-х, когда пошел в политику. Республиканская партия первой поняла, что пришло время для глобальных политических реформ, и пошла на серию рисковых экспериментов, одним из которых и стал Трамп.

Будучи несистемным политиком, Трамп, в свою очередь, тоже был открыт к экспериментам, одним из которых стало тесное сотрудничество с Тиллем и Facebook. Президент стал троянским конем для Тилля и его соратников, которые внутри его администрации заехали в самое сердце политической власти — в Белый дом. Однако власть самой сильной страны мира оказалась крепче любой другой индустрии, которые Большие технологии завоевывали предыдущие десятилетия. Первые четыре года трамповского правления стали только прелюдией к тому, что техноэлиты реально хотят сделать — и продолжат делать следующие четыре года, если Трамп придет власти.

BY Чорт ногу сломит