Живые газонокосилки Тарпановидных лошадей поселили в пойме реки Западная Березина
30 лошадей теперь живут в республиканском ландшафтном заказнике «Налибокский». На них возлагаются большие надежды.
«Лошади должны «расчистить» подвергшуюся процессу бурьянизации пойму реки и сделать ее пригодной для обитания целого ряда животных открытых пойменных местообитаний (ржанкообразные, гусеобразные)», – сообщают в Минлесхозе.
Дальше – больше. Следующим этапом станет переселение на восстановленные пойменные луга зубров из основного местообитания, находящегося в центре Налибокского заказника.
Ведомство уточняет, что переселение лошадей – международный проект, который был реализован при финансовой поддержке Акционерного общества «Объединенная транспортно-логистическая компания – Евразийский железнодорожный альянс» (РФ).
Живые газонокосилки Тарпановидных лошадей поселили в пойме реки Западная Березина
30 лошадей теперь живут в республиканском ландшафтном заказнике «Налибокский». На них возлагаются большие надежды.
«Лошади должны «расчистить» подвергшуюся процессу бурьянизации пойму реки и сделать ее пригодной для обитания целого ряда животных открытых пойменных местообитаний (ржанкообразные, гусеобразные)», – сообщают в Минлесхозе.
Дальше – больше. Следующим этапом станет переселение на восстановленные пойменные луга зубров из основного местообитания, находящегося в центре Налибокского заказника.
Ведомство уточняет, что переселение лошадей – международный проект, который был реализован при финансовой поддержке Акционерного общества «Объединенная транспортно-логистическая компания – Евразийский железнодорожный альянс» (РФ).
That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into."
from sa
