➢ В то время как идет подготовка к визиту Эрдогана в Ирак 22 апреля (получается, после визита премьера ас-Судани в США), в ходе которого будет обсуждаться план военной операции Турции против РПК на глубину в 40 км, турецкие эксперты продолжают аналитически обосновывать необходимость плотного турецко-иракского сотрудничества против РПК.
Пример - статья Мурата Аслана в статье для журнала Kriter фонда SETA. Здесь он четко объясняет, почему Турция считает РПК и ИГ схожими «радикально извращенными» структурами (ИГ - это «религиозный радикализм», РПК - «марксистский радикализм»), которые стремятся «заземлиться» в одной и той же географической зоне - как ИГ создавало «халифат», так и РПК «все еще стремится интегрировать Синджар и Махмур на севере Ирака и интегрироваться с Сирией».
Понятно, что такое уравнивание - не новость: турецкие силовики даже задержания и тех и других проводят в рамках одних и тех же операций, однако, на мой взгляд, впервые это делается четко на примере Ирака. Так, Мурат Аслан отмечает, что РПК пытается создать новый центр силы на северо-востоке Ирака путем контроля за ПСК при том, что Бафел Талабани «ослеплен своими настроениями против Барзани».
📂 Помимо тезиса о необходимости «единого оперативного центра» для военных операций против РПК представляет интерес и высказывание Мурата Аслана о том, какие преимущества появились после согласия Ирака признать РПК «запрещенной организацией». По его словам, это дает возможность «захватывать террористов РПК на контрольно-пропускных пунктах» и в Махмуре и Синджаре, доставлять их в судебные органы, однако здесь все упирается в позицию США.
➢ В то время как идет подготовка к визиту Эрдогана в Ирак 22 апреля (получается, после визита премьера ас-Судани в США), в ходе которого будет обсуждаться план военной операции Турции против РПК на глубину в 40 км, турецкие эксперты продолжают аналитически обосновывать необходимость плотного турецко-иракского сотрудничества против РПК.
Пример - статья Мурата Аслана в статье для журнала Kriter фонда SETA. Здесь он четко объясняет, почему Турция считает РПК и ИГ схожими «радикально извращенными» структурами (ИГ - это «религиозный радикализм», РПК - «марксистский радикализм»), которые стремятся «заземлиться» в одной и той же географической зоне - как ИГ создавало «халифат», так и РПК «все еще стремится интегрировать Синджар и Махмур на севере Ирака и интегрироваться с Сирией».
Понятно, что такое уравнивание - не новость: турецкие силовики даже задержания и тех и других проводят в рамках одних и тех же операций, однако, на мой взгляд, впервые это делается четко на примере Ирака. Так, Мурат Аслан отмечает, что РПК пытается создать новый центр силы на северо-востоке Ирака путем контроля за ПСК при том, что Бафел Талабани «ослеплен своими настроениями против Барзани».
📂 Помимо тезиса о необходимости «единого оперативного центра» для военных операций против РПК представляет интерес и высказывание Мурата Аслана о том, какие преимущества появились после согласия Ирака признать РПК «запрещенной организацией». По его словам, это дает возможность «захватывать террористов РПК на контрольно-пропускных пунктах» и в Махмуре и Синджаре, доставлять их в судебные органы, однако здесь все упирается в позицию США.
The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from sa
