Недавно мне попеняли на мое ироничное отношение к Гумилеву. Я даже удивился - я Гумилева обожаю, молюсь на него, стихи его знаю наизусть.
Но... Ведь сам типаж его я видел множество раз. "Где?!" - спросите вы, любитель поэзии, - "Где ты видел Гумилева в нашем гнилом мире, в этой тьме истории?!".
Я видел Гумилева на Поганище. Я видел Гумилева в подъездах, где он пил водку и играл на гитаре. Я видел Гумилева в школьнике, который нес свои книги в портфеле, украшенном обложкой альбома "Арии".
Вы оскорбились? Напрасно. Гумилев был живой, замечательный романтик... и полнейший позер, для которого "крутость" значила больше чем "красота". Послушайте эти строки:
Героиня романов Тургенева, Вы надменны, нежны и чисты, В вас так много безбурно-осеннего От аллеи, где кружат листы.
Никогда ничему не поверите, Прежде чем не сочтете, не смерите, Никогда, никуда не пойдете, Коль на карте путей не найдете.
И вам чужд тот безумный охотник, Что, взойдя на нагую скалу, В пьяном счастье, в тоске безотчетной Прямо в солнце пускает стрелу.
Ну разве не видите вы молодого человека, романтика, мечтающего о подвигах - и он говорит это холодной и надменной девице из параллельного класса. А она хочет слушать Диму Билана, она любит розовое, она подводит глаза маминой тушью - она занимается той женской дребеденью, которая так непонятна и отвратительна мужчине, но так пленительна. И вот молодой романтик смотрит на недоступную красавицу - и говорит себе: "Она любит лишь дураков и сволочей, не понимая, кто я. Ведь я безумный охотник, пускающий в небо стрелу!". И Кипелов кивает ему с фотографии.
Или гумилевское "Ольга". Да это же ровно то, от чего вы кривитесь нынче, слушая какой-нибудь языческий металл про ярость битвы и свет Вальгаллы. Вслушайтесь:
Древних ратей воин отсталый, К этой жизни тая вражду, Сумасшедших сводов Валгаллы, Славных битв и пиров я жду.
Ну это же оно, это инфантильное чувство того, что мир не понимает, прошло время героев и звона мечей, и к этой жизни нельзя не таить вражду! И там, за облаками, в Вальгалле, валькирией надо мною, Ольга, Ольга из 11Б, кружишь ты!
Гумилев гениален тем, что он уловил этот позыв, эту глуповатую, высокую мечту. А велик он тем, что сумел облечь ее в слова - и жить по этим словам. Мы говорим о человеке, который поехал в Абиссинию, отвергнутый, добыл там шкуру леопарда и мечтал придти к Ней, холодной, злой, глупой и пленительной женщине, и молча бросить ей под ноги шкуру. А затем уйти и стрелять в безумии в солнце.
Поэтому если вы увидите патлатого тощего парня с засаленными волосами - не гоните его из подъезда. Дайте ему выпить пива, посмотреть на мусоропровод и увидеть в нем Йормуганда-змея.
Ну а ложась спать, прошепчите с ним в унисон:
И умру я не на постели, При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели, Утонувшей в густом плюще,
Чтоб войти не во всем открытый, Протестантский, прибранный рай, А туда, где разбойник и мытарь И блудница крикнут: вставай!
Это хорошая мечта, друзья мои. И где-то, в ночной Москве, у памятника Ленину пьет "Багбир" глуповатый молодой человек... а над ним валькирией кружит Николай Гумилев.
Недавно мне попеняли на мое ироничное отношение к Гумилеву. Я даже удивился - я Гумилева обожаю, молюсь на него, стихи его знаю наизусть.
Но... Ведь сам типаж его я видел множество раз. "Где?!" - спросите вы, любитель поэзии, - "Где ты видел Гумилева в нашем гнилом мире, в этой тьме истории?!".
Я видел Гумилева на Поганище. Я видел Гумилева в подъездах, где он пил водку и играл на гитаре. Я видел Гумилева в школьнике, который нес свои книги в портфеле, украшенном обложкой альбома "Арии".
Вы оскорбились? Напрасно. Гумилев был живой, замечательный романтик... и полнейший позер, для которого "крутость" значила больше чем "красота". Послушайте эти строки:
Героиня романов Тургенева, Вы надменны, нежны и чисты, В вас так много безбурно-осеннего От аллеи, где кружат листы.
Никогда ничему не поверите, Прежде чем не сочтете, не смерите, Никогда, никуда не пойдете, Коль на карте путей не найдете.
И вам чужд тот безумный охотник, Что, взойдя на нагую скалу, В пьяном счастье, в тоске безотчетной Прямо в солнце пускает стрелу.
Ну разве не видите вы молодого человека, романтика, мечтающего о подвигах - и он говорит это холодной и надменной девице из параллельного класса. А она хочет слушать Диму Билана, она любит розовое, она подводит глаза маминой тушью - она занимается той женской дребеденью, которая так непонятна и отвратительна мужчине, но так пленительна. И вот молодой романтик смотрит на недоступную красавицу - и говорит себе: "Она любит лишь дураков и сволочей, не понимая, кто я. Ведь я безумный охотник, пускающий в небо стрелу!". И Кипелов кивает ему с фотографии.
Или гумилевское "Ольга". Да это же ровно то, от чего вы кривитесь нынче, слушая какой-нибудь языческий металл про ярость битвы и свет Вальгаллы. Вслушайтесь:
Древних ратей воин отсталый, К этой жизни тая вражду, Сумасшедших сводов Валгаллы, Славных битв и пиров я жду.
Ну это же оно, это инфантильное чувство того, что мир не понимает, прошло время героев и звона мечей, и к этой жизни нельзя не таить вражду! И там, за облаками, в Вальгалле, валькирией надо мною, Ольга, Ольга из 11Б, кружишь ты!
Гумилев гениален тем, что он уловил этот позыв, эту глуповатую, высокую мечту. А велик он тем, что сумел облечь ее в слова - и жить по этим словам. Мы говорим о человеке, который поехал в Абиссинию, отвергнутый, добыл там шкуру леопарда и мечтал придти к Ней, холодной, злой, глупой и пленительной женщине, и молча бросить ей под ноги шкуру. А затем уйти и стрелять в безумии в солнце.
Поэтому если вы увидите патлатого тощего парня с засаленными волосами - не гоните его из подъезда. Дайте ему выпить пива, посмотреть на мусоропровод и увидеть в нем Йормуганда-змея.
Ну а ложась спать, прошепчите с ним в унисон:
И умру я не на постели, При нотариусе и враче, А в какой-нибудь дикой щели, Утонувшей в густом плюще,
Чтоб войти не во всем открытый, Протестантский, прибранный рай, А туда, где разбойник и мытарь И блудница крикнут: вставай!
Это хорошая мечта, друзья мои. И где-то, в ночной Москве, у памятника Ленину пьет "Багбир" глуповатый молодой человек... а над ним валькирией кружит Николай Гумилев.
He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. Telegram was founded in 2013 by two Russian brothers, Nikolai and Pavel Durov. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so.
from sa
