В Подмосковье арестовали мужчину, который заявлял о пытках и изнасиловании в отделе полиции.
Видновский суд Подмосковья отправил бригадира из посёлка Развилка Магомеда Магомедова в СИЗО до 22 марта. Он проходит подозреваемым по делу о переделке оружия из травматического в боевое.
В суд следствие представило рапорт полиции. В нём было указано, что родственники Магомедова являются приверженцами ИГИЛ*, а некоторые живут в Сирии и находятся в розыске. При этом датирован рапорт вчерашним днём, а фактически задержали Магомедова ещё 20 января. Сейчас ему вменяются два деяния: хранение 8 патронов и предполагаемая переделка травматического пистолета в боевой, однако экспертизы по нему ещё нет.
Сам Магомедов сообщал о пытках током, избиении и изнасиловании шваброй в отделе полиции. На заседании он сказал, что ему не провели должное медицинское освидетельствование. Судья, несмотря на протесты следователя и прокурора, просмотрела на заседании видео с последствиями пыток Магомедова и признала их. При этом в зале во время процесса находился неизвестный человек в штатском, который после заседания начал разговаривать с прокурором. Журналисты предположили, что это мог быть сотрудник полиции из Развилкинского отдела, в котором и проходили пытки.
В Подмосковье арестовали мужчину, который заявлял о пытках и изнасиловании в отделе полиции.
Видновский суд Подмосковья отправил бригадира из посёлка Развилка Магомеда Магомедова в СИЗО до 22 марта. Он проходит подозреваемым по делу о переделке оружия из травматического в боевое.
В суд следствие представило рапорт полиции. В нём было указано, что родственники Магомедова являются приверженцами ИГИЛ*, а некоторые живут в Сирии и находятся в розыске. При этом датирован рапорт вчерашним днём, а фактически задержали Магомедова ещё 20 января. Сейчас ему вменяются два деяния: хранение 8 патронов и предполагаемая переделка травматического пистолета в боевой, однако экспертизы по нему ещё нет.
Сам Магомедов сообщал о пытках током, избиении и изнасиловании шваброй в отделе полиции. На заседании он сказал, что ему не провели должное медицинское освидетельствование. Судья, несмотря на протесты следователя и прокурора, просмотрела на заседании видео с последствиями пыток Магомедова и признала их. При этом в зале во время процесса находился неизвестный человек в штатском, который после заседания начал разговаривать с прокурором. Журналисты предположили, что это мог быть сотрудник полиции из Развилкинского отдела, в котором и проходили пытки.
This ability to mix the public and the private, as well as the ability to use bots to engage with users has proved to be problematic. In early 2021, a database selling phone numbers pulled from Facebook was selling numbers for $20 per lookup. Similarly, security researchers found a network of deepfake bots on the platform that were generating images of people submitted by users to create non-consensual imagery, some of which involved children. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from sa
