как насчёт чего-нибудь запутанного? с кучей твистов и двойных разворотов сюжета?

давайте побатоним ешо пару дней, пока водный баланс не восстановится?

А зачем его смотреть

ебать, какая штука лютая

нихуя не понятно! есть ещё, что-то похожее?

Как же я, когда сам был ребёнком, страдал от вот этого особого отношения к детям. Как хотелось мне, чтобы все эти люди поняли, что я такой же, как они - нормальный человек. Особенно отвратительны были старухи - из них вечно лился какой-то пертуссин: "Усюсюшечки! Трим-па-па, трим-па-па! Ух ты какой сердитенький! Ух ты какой халёсенький!" Я мечтал тогда купить себе пистолет, чтобы всех этих старух расстрелять. Но настоящих пистолетов в магазине не продавали, а тот солдат, который обещал подарить, обманул - не подарил.

И вот это всё - специальное детское: розовое, голубенькое с цветочками, белочками и пластмассовое. То есть всё ненастоящее, игрушечное. Детская музыка, детские фильмы, детские книжки. Я до сих пор не понимаю, что такое "детская литература". Те книжки, которые я любил в детстве, я, бородатый похмельный человек, и сейчас читаю с наслаждением, того же Незнайку на Луне, например. Что такое "взрослая литература" я понимаю: это типа братья Карамазовы. Братьев Карамазовых - это да, вряд ли я в те времена их бы осилил.
Хотя надо сказать, что только за второй класс я прочёл от корки до корки все восемь томов Конан-Дойла (охуительный писатель, только про Шерлок Холмса не очень люблю), Стендаля (тогда показался говно, и сейчас так думаю) и учебник гинекологии (мне до сих пор иногда является во сне Эрозия Шейки Матки). Это не считая приличествующих возрасту Аркадия Гайдара и Тома Сойера с Геккельбери Финном (сейчас, говорят, уже запрещённых).

А ещё иногда взрослые начинали говорить на интересующие меня темы и у меня было что им сказать. Но как только я раскрывал рот, они смотрели на меня так снисходительно-юмористически, что я снова вспоминал про свой заветный пистолет. Но к тому времени я уже, конечно, знал, что никто никогда мне его не даст. И я уходил в свою кладовку, где на стене были нарисованы Тур Хейердал и хоккеист Александр Мальцев и мечтал о том времени, когда я наконец скажу им то, что я на самом деле про всё это думаю.

2007-01-02 19:15:00

годный олдскул

ещо пара дней и всё

Каждый пчеловек, в здравом уме, на полном серьёзе считает, что если бетонная нора равнорасположена между источником еды, здравпунктом и погостом то, в принципе, жизнь удалась.

Есть путь ещё короче. Если не знаешь куда тебя прикопают – нужно заказать проскомидию. Главное – не скупиться. И местечко обязательно найдётся. Из тех, что поближе к дороге.
От основных недугов всегда поможет сок алоэ. Просто берёшь опавшие листья, мнёшь обессилевшими пальцами, полученное месиво пытаешься съесть. Запиваешь прогорклым мёдом или вонючим кагором. Ждёшь…

Первые слова и все, что идут за ними, связаны между собой, точно так же, как если б ты умел когда-то вязать эти смыслы, но… и тут я написал охуенно красивые строки… впервые за… похуй…

Ледяной излом синеватых губ. Скользящий закат. Холодный ветер целует рассвет… Ледоход уносит нас прочь. Смерзающихся губ так мало. А фейерверков смертей? Много…
Рассыпанных, случайными искрами. Мертвенно-бледными, слишком ранними для этой зимы, рождённых у самой земли.
Мы…
Припорошенные следы...
Скрежет замерзших тел по ледяным горкам. Лубочные сказки. Тишина пахнет мокрым картоном и порохом. Подсыхающие остатки ждут внимания. Сладкий сок по рукам, свяжет нас словно клей. Лёгкие, будто берестяные доспехи, словно невесомость, обещают покой. Меж двух миров - пламя грядущего. Так горел Гиперион. Так сгорим и мы. На остатках умирающей планеты – пасынки вселенной. Самозабвенные скоморохи. Пойте! Сколько ещё этих остывающих нот? Сколько ещё этих вечных “до”?

Когда-то я писал нечто похожее и, вероятно поетому ничего подобного больше не пишу.

пьёте говяжье молоко?

ладно, если продержусь ещо 134 дня - куплю себе бутылочку пивка

скажите, а ети Юлианы и Григорианы они сейчас с нами? в одной комнате?