«Лихо Одноглазое», фолк-хоррор от российской студии Morteshka Games, выйдет 28 июля.
Черно-белый мир этой игры явно сделан с той же любовью, что и предыдущие проекты пермских разработчиков — «Человеколось» и «Черная книга».
Он лишен красок, но полон деталей — сундучок с костяными пластинами, звери с нимбами, как бунинский «святой волк», Царские Врата, на которых символы евангелистов становятся зловещими остовами, резная деревянная скульптура.
И хор женских голосов идеально сочетается с такой эстетикой.
Panfilov FM
#игромиф #rusfantasy
Черно-белый мир этой игры явно сделан с той же любовью, что и предыдущие проекты пермских разработчиков — «Человеколось» и «Черная книга».
Он лишен красок, но полон деталей — сундучок с костяными пластинами, звери с нимбами, как бунинский «святой волк», Царские Врата, на которых символы евангелистов становятся зловещими остовами, резная деревянная скульптура.
И хор женских голосов идеально сочетается с такой эстетикой.
Panfilov FM
#игромиф #rusfantasy
Очень люблю цвет на картинах Рябушкина. Современному человеку может показаться, что это все слишком ярко, искусственно, театрально.
На самом деле, мир, который так любят представлять буро-серым, дерюжным и мрачным, был полон ярких цветовых пятен.
В нем жили «отлас красной, по нему травы шиты золотом», «сукно гвоздичное», «тафта лазорева», «отлас желтой», а еще «бруснишный», «яринный» (зеленый, как окислы на меди), «серогорячий» (вариант желтого) и десятки других оттенков богатой палитры, от приглушенных и нежных до насыщенных, ликующе-ярких.
Всегда радуюсь, когда удается увидеть вблизи эти цвета XVI-XVII века. Взглянуть на подкладку кафтана или изнанку церковного облачения, не пострадавшую от времени и безжалостного света, посмотреть в реставрационной мастерской на очищенные от загрязнения ткани с золотным шитьем.
Спору нет, у благородной патины, выгоревшей ткани, темных тонов есть свое очарование. Прелесть увядания, ощущение старины. Что и побуждает людей бесконечно воспроизводить подобную цветовую гамму в кино, играх, на модных показах и фотосессиях.
Только вот прошлое так не выглядело. Другое дело, что принять это аудитории бывает сложно.
Я уже упоминал случай из жизни, когда моя логика историка столкнулась с логикой кино — ну что вы, какие яркие наряды, зрители же нас не поймут, решат, что новодел.
Panfilov FM
#арсенал_фм #галерея_фм
На самом деле, мир, который так любят представлять буро-серым, дерюжным и мрачным, был полон ярких цветовых пятен.
В нем жили «отлас красной, по нему травы шиты золотом», «сукно гвоздичное», «тафта лазорева», «отлас желтой», а еще «бруснишный», «яринный» (зеленый, как окислы на меди), «серогорячий» (вариант желтого) и десятки других оттенков богатой палитры, от приглушенных и нежных до насыщенных, ликующе-ярких.
Всегда радуюсь, когда удается увидеть вблизи эти цвета XVI-XVII века. Взглянуть на подкладку кафтана или изнанку церковного облачения, не пострадавшую от времени и безжалостного света, посмотреть в реставрационной мастерской на очищенные от загрязнения ткани с золотным шитьем.
Спору нет, у благородной патины, выгоревшей ткани, темных тонов есть свое очарование. Прелесть увядания, ощущение старины. Что и побуждает людей бесконечно воспроизводить подобную цветовую гамму в кино, играх, на модных показах и фотосессиях.
Только вот прошлое так не выглядело. Другое дело, что принять это аудитории бывает сложно.
Я уже упоминал случай из жизни, когда моя логика историка столкнулась с логикой кино — ну что вы, какие яркие наряды, зрители же нас не поймут, решат, что новодел.
Panfilov FM
#арсенал_фм #галерея_фм
Билибин в мире Warhammer — без отсылок к работам художника не обошлось в Something Rotten in Kislev (Что-то нечисто в Кислеве). Эта мини-кампания для настольной ролевой игры Warhammer Fantasy Roleplay увидела свет в 1988 году.
Образ Алексия Чокина, правителя Болгасграда, позаимствован с иллюстрации к сказке «Царевна-лягушка» (1901).
А водяной и овинник прямо скопированы с рисунков Билибина 1934 года.
Что не слишком удивительно, ведь к рисункам Билибина, как и картинам Васнецова, чаще всего обращаются в поисках образов сказочной Руси (вот, например, неожиданное камео Билибина в фильме Гильермо дель Торо).
Ну, а Кислев в фэнтезийной вселенной Warhammer как раз отвечает за славянские аналогии. В максимально «клюквенном» варианте.
Об этом и многом другом я рассказываю в книге «Фантастическая Русь. От кикимор романтизма до славянского киберпанка», которая должна выйти в 2025 году в издательстве Бомбора.
Panfilov FM
#rusfantasy #галерея_фм #игромиф
Образ Алексия Чокина, правителя Болгасграда, позаимствован с иллюстрации к сказке «Царевна-лягушка» (1901).
А водяной и овинник прямо скопированы с рисунков Билибина 1934 года.
Что не слишком удивительно, ведь к рисункам Билибина, как и картинам Васнецова, чаще всего обращаются в поисках образов сказочной Руси (вот, например, неожиданное камео Билибина в фильме Гильермо дель Торо).
Ну, а Кислев в фэнтезийной вселенной Warhammer как раз отвечает за славянские аналогии. В максимально «клюквенном» варианте.
Об этом и многом другом я рассказываю в книге «Фантастическая Русь. От кикимор романтизма до славянского киберпанка», которая должна выйти в 2025 году в издательстве Бомбора.
Panfilov FM
#rusfantasy #галерея_фм #игромиф
Картины в «Финикийской схеме» Уэса Андерсона появляются на экране постоянно, заполняя палаццо главного героя.
Можно подумать, что всё это — просто реплики.
Но на самом деле в кадре немало настоящих картин. Временно позаимствованных из музеев и частных коллекций.
Над кроватью Лизл (Миа Триплтон) висит «Сидящий ребенок в синем платье» (Enfant Assis en Robe Bleue, 1889) Пьера Огюста Ренуара. Картина — из коллекции Эзры и Дэвида Нахмада (а когда-то принадлежала актрисе Грете Гарбо).
Приютившийся на каминной полке «Экватор» (The Equator, 1942) Рене Магритта на время покинул собрание Государственных музеев Берлина.
Манящий аппетитным срезом окорока (если что — художник считал это всего лишь завтраком) натюрморт Флориса Герритса ван Схотена был предоставлен для съемок еще одним музеем, Гамбургским кунстхалле.
Оттуда же взят «Алтарь святой Варвары (четыре копии Мастера Франке)» постимпрессиониста Юлиуса фон Эрена (1925).
Картина Юриана Якобса, на которой дерутся собаки — тоже оригинал 1678 года (внизу справа от сидящей за столом Лизл).
Честно говоря, у меня, как человека, работающего в музее, истории с выдачей на съемки экспонатов вызывают смешанные чувства.
Но я понимаю, что их присутствие в кадре придает дополнительную глубину хаотичному миру коллекционера. Есть в этом и скрытая ирония, ведь настоящие произведения искусства показаны вперемешку с репликами.
И дело не в том, как все это смотрится на экране — вряд ли зрители способны реально отличить оригиналы от копий.
Думаю, для режиссера были важнее его собственные ощущения. Как во время съемок написал сам Андерсон о полотне Ренуара: «Разница заметна, и у него особая аура».
Panfilov FM
#галерея_фм #киноистория
Можно подумать, что всё это — просто реплики.
Но на самом деле в кадре немало настоящих картин. Временно позаимствованных из музеев и частных коллекций.
Над кроватью Лизл (Миа Триплтон) висит «Сидящий ребенок в синем платье» (Enfant Assis en Robe Bleue, 1889) Пьера Огюста Ренуара. Картина — из коллекции Эзры и Дэвида Нахмада (а когда-то принадлежала актрисе Грете Гарбо).
Приютившийся на каминной полке «Экватор» (The Equator, 1942) Рене Магритта на время покинул собрание Государственных музеев Берлина.
Манящий аппетитным срезом окорока (если что — художник считал это всего лишь завтраком) натюрморт Флориса Герритса ван Схотена был предоставлен для съемок еще одним музеем, Гамбургским кунстхалле.
Оттуда же взят «Алтарь святой Варвары (четыре копии Мастера Франке)» постимпрессиониста Юлиуса фон Эрена (1925).
Картина Юриана Якобса, на которой дерутся собаки — тоже оригинал 1678 года (внизу справа от сидящей за столом Лизл).
Честно говоря, у меня, как человека, работающего в музее, истории с выдачей на съемки экспонатов вызывают смешанные чувства.
Но я понимаю, что их присутствие в кадре придает дополнительную глубину хаотичному миру коллекционера. Есть в этом и скрытая ирония, ведь настоящие произведения искусства показаны вперемешку с репликами.
И дело не в том, как все это смотрится на экране — вряд ли зрители способны реально отличить оригиналы от копий.
Думаю, для режиссера были важнее его собственные ощущения. Как во время съемок написал сам Андерсон о полотне Ренуара: «Разница заметна, и у него особая аура».
Panfilov FM
#галерея_фм #киноистория