***

Указатели снега, сам снег указывает на другую сторону лба, другой лоб, образовавшийся по тому же принципу, что и каменное полушарие. Он не ударился в истребление. То был комар-Авраам, от которого теперь и не ждёшь ничего, кроме этого уязвимого следа.

два моностиха

1. Ода Борецкому (от лица Елены Шварц)

Свернулось море в сон под Гипер-Борей

2. Сладкие подарки (от лица Георгия Иванова)

Вся в белках ель, под нею карамель

последнее стихотворение, которое будет выложено в уходящем году

***

Андрею Таврову

Вот оно Рождество,
переправляет ствол
и заправляет его
в землю, в её чехол.

Перебирая пыль
над решета катушкой,
выдвигается киль
срезанный, как макушка,

дна то есть часть сама,
вспышка от стрел, кайма
каменная, комар,
выросший из кола́ —

устремлены к Звезде
и от неё вперёд
вяжутся в холоде,
перетянуты в грот,

где над умершими
держатся, как волна,
которая не шумит,
ими разделена.

Андрей Тавров

Лошадь

Как увалиста, как льдышка,
круп все тает, словно яма
от сома, как внутрь подмышка,
или след под днищем яла.

Четырьмя в слюду вкопалась,
центр земли тянулся к розе,
но уперся и попался,
завалился, заелозил,

замутил ведро, как морду,
холку взбаламутил, гриву,
позвоночник, словно хорду,
выкопал и вставил криво.

Вся отвалена из ямы
круглым кубом глинозёма,
вспучены твои изъяны
и в глазах твоих озёра.

Ты сама себе отрава —
кость да клубень, червь да чёлка,
крови красная орава,
рек подземных богомолка.

моностих тестя

Вот бы Бог послал мне уТЁЩенья

***

Предложение наполнено отломленными головами креветок. Как долго они протянут в полной воды прозрачности, которой им не достичь из-за чёрных глазок, не вращающихся на плаву, а устремленных лишь вниз. Насыщение, тёмная кость в капсуле стеклянной новогодней игрушки из Дублина, сжатая вакуумом, в руке мальчика.

***

В сапожном кармане короткий
жучок с весами ведёт подсчёт
тому, как меняется в околотке
плотность почвы, над которой вперёд

нас ведут пустынники. Почему и как
это произошло, спрашивать никому
не приходится, свалишься ведь с ушка
и прихватишь к земле суму.

Туловище оптического обмана
держится в сжатом виде,
пока из спрятанного обвала
не высунется в воде.

Аркадий Штыпель

***

Створаживается молоко.
Обызвествляются сосуды.
С трудом в игольное ушко
протискиваются верблюды.

Заросши шерстью до ноздрей,
вышагиваючи горбато,
они уходят без поводырей
туда, откуда нет возврата.

Один, другой… слетает сон:
гряда барханная курится,
и колокольцев слабый звон,
и выгоревшие ресницы.

И неподвижны и суровы
края с горами по краям.
.........................
И вымершие острословы,
чьи шутки непонятны нам

THUNDERSALT

Громыхается соль, а я и не помнил этого, да и другое. Как к нам попали вержи. Стащили, как одеяло, с восхода пыли. Только это пытались спасти. Лёгкий, как кувшин ударной волны, титановый циклоп проявлялся вокруг луча света на предзвёздном дворе.

***

на ремешках
и под ними
встроенные фотоны
одни только
позволяют сделать хоть шаг
передвигают, как лодку
внутри затона

истекает стрёкот
на уровнях
нижнем и верхнем
и сходится в центре
как окончание

щитка
внутри него
в каменной середине
которая сама
рвётся вперёд
расправляя железные крылья

снег отделяется
от столбов и прутьев
на подлёте

больше соли на землю
бесшовную
с запаянным стеклом
как одежды пустынников
сжатых в когтях
у чибисов корневых

Аркадий Драгомощенко

***

Но, как в теле любого
живёт глухонемой ребенок
(каплевиден, –
зло верит в Бога), –

бирюзы провалы, –

март ежегодно
разворачивает наст сознания,
перестраивая облака
в иное, опять в иное письмо:

вновь невнятно.

Меня больше там,
где я о себе забываю.
Нагие,
как законы грамматики,

головы запрокинув.

#deprofundis

***

во все глаза мороз
стоящий в глухоте
как стелла из полос
звенящая в хвосте

ножа ещё хватает
и вот недостаёт
и то не достаёт
а только лишь хватает

***

кепка
из куска гравитации
нам такие дарили
вместе
с фотоновыми поясами
термоперчатками
выходцы слепков

неподалёку
от Кошачьей Горы
где они проводили
всенощную

[ её след ещё не иссох но впитался в коготь основания;

влажная кубатура слегка приподнятная над землёй как дуга с раскрывшейся силой тихо пришедшей от них;

можно говорить и о новой геометрической фигуре из очерченных лап совы ]

так они проявляли слабость

стоящую в основании сруба

***

Мышь обжигает пятки о кипяток от кофе. Её сестра-ханаанка из халвы тем временем обжигается в нём. Напоминает косо припаянную к глазам арию местности.

​​Открываем предзаказ на новую книгу — «You» Рона Силлимана, продолжающую серию совместных изданий с партнёрами мечты, издательством Jaromír Hladík press.

Поэму в прозе Рона Силлимана, лидера «языкового» движения в новейшей американской поэзии, перевел Иван Соколов.

Текст написан «новыми предложениями», в которых монтаж внешне разрозненных фраз вырастает в многоголосый поток нового типа связности. Не столько лирический дневник, сколько эксперимент по созданию особого ощущения времени, «You» писалась по абзацу каждый день на протяжении всего 1995 года. Поэма на букву Y составила предпоследний из 26 разделов в знаковом сборнике Силлимана «The Alphabet» (2008).

Дизайн обложки — Максим Плоскирев.

У нас на сайте открыт предзаказ со скидкой.

***

в балаклаве кузнечик
копошится во тьме
у обрезанных речек
свой стрекочущий мех

он оставит в повязке
перстень газа и трав
заползающий в маски
сквозь просторный рукав

***

церьм крылеющий
[ цепкий
и цепной
терем мерцания
где царствованию и царю
нет места ]


\ /

кувшин ударения
с пробитым дном


> <

Звезда-Из-Лап-Совы
сложившаяся *

кто? что? зачерпывает из горла


[ появляющегося из выгнутого ствола ]
herbinal: другая температура плавления

λ

испарение
\\\ от копыта
поднимающееся
вместе с морозом

ИНЖИР

Беспредметный, слепой и сухой. Снаряд-оберег на нитке, немного распавшийся. Ослеплённый пыльной водой из своего же кувшина с отломленным рогом. Как кулон, не просвечивающий, какими башнями яра это везли по Египту эшелоны измельчённого света, бадавшиеся с малярией на фантиках, которой не обернуться.

Никита Сунгатов

***

ветеран второй чеченской войны
взялся писать актуальные стихи
например, такие:

подземная духота
сквозь которую пробивается еле живой
голос
пули
Рихтер
поёт

. . . . . . . .

все друзья над ним смеялись
и восстали из могил
дружно к телу прикасались
шестикрылый серафим

мёртвые однополчане
говорили с ним во сне:
«все поэты лежат в дагестане,
а не в чечне»