Политолог Кудашов: поддержка малых партий в России ограничивается региональным уровнем
Ни одна из малых партий не имеет шансов получить статус парламентской на думских выборах 2026 года, но им это не нужно, сказал политолог Владимир Кудашов в интервью «Клубу Регионов» . По его словам, «стеклянный потолок» для малых партий существует в умах избирателей, готовых поддержать «Родину» или «Яблоко» на местных выборах, но не на федеральных.
– Какие задачи перед малыми партиями ставит федеральный центр? Входит ли в эти задачи прохождение в Госдуму и формирование фракций?
– Мне кажется, что такие вопросы решают в первую очередь избиратели. Сегодня у нас 24 партии, пять из них – в Госдуме. Следовательно, остальные 19 можно назвать малыми. И они сформированы не потому, что их создала администрация президента, а потому, что они являют собой палитру убеждений наших избирателей.
– Федеральный центр никак не вмешивается в процесс создания, деятельности и вообще судеб партий?
– Подъем, падение и ликвидация партии ложится в общую логику политической борьбы в России. Есть у нас, например, КПРФ, которая собирается идти на выборы в Госдуму в 2026 году. Они так же, как и некий «федеральный центр» смотрят, аудитория каких партий является для них донорской, кто для них спойлер, который портит электоральную картину, и как-то начинают выстраивать свои отношения с этими политическими организациями. Или, например, «Партия дела» Константина Бабкина почему-то показалась интересной для ЛДПР, и мы видим, как Леонид Слуцкий заключает Бабкина в объятия, а Минюст «Партию дела» по каким-то своим основания ликвидирует. В чем здесь роль федерального центра? Нет ее, это просто межпартийная политтехнологическая движуха.
– С пятого по седьмой созыв ГД мы наблюдали статичный набор из четырех фракций, который лишь в восьмом созыве разбавили «Новые люди»…
– Не считаю, что можно говорить о статичном наборе. Наоборот, появление «Новых людей» – это тектонический сдвиг, некий косплей выборов 1999 года, когда в Думу прошли «Яблоко» и СПС. Почему-то прохождение СПС мы считаем вольницей, а выборы 2021 года – это «да ладно, какая-то там еще одна партия прошла». Ничего подобного, и там была вольница.
– Вернемся к парламентскому составу. Есть ли у избирателей в головах ограничение, что вот эту малую партию они готовы поддерживать на выборах местного уровня, но не на выборах в ГД?
– Как ни странно, существует. Могу привести несколько кейсов. Допустим, активист «Яблока» Лев Шлосберг (признан иноагентом) в Псковской области является субъектом, за которого избиратель хотел бы отдать голос, чтобы он был представлен в облдуме, а на выборах в Госдуму ищут других кандидатов. На региональных выборах люди голосуют за одних кандидатов и за списки, которые они возглавляют, а на федеральных ищут любую другую альтернативу, включая ЕР. Еще могу привести в пример главу Тамбова Максима Косенкова, который чуть ли не полностью контролирует гордуму через представителей партии «Родина», но на выборах губернатора или федерального уровня тамбовские избиратели спокойно голосуют за ЕР.
– Что скажете о шансах малых партий на прохождение в Госдуму?
– Их нет. Самым желаемым результатом для них является не прохождение в Думу, а преодоление барьера в 3%, который дает возможность госфинансирования. Но таких партий всего две: это «Коммунисты России» и «Партия пенсионеров». Что касается состава Госдумы, то тут скорее вопрос, кто из нынешней пятерки там останется. Сложившийся консенсус по отношению к президенту, СВО делает позицию парламентских партий очень тесной. И вот из-за этого консенсуса кто-то может выбыть.
– Какой у вас прогноз относительно будущего количества партий? Список 24-х будет сокращаться или будет стабильность?
– После партийной реформы 2012 года сильно сократилось число существующих партий и эта тенденция продолжается. Еще пять лет назад у нас было около 40 партий. Вот, сейчас Минюст подал иск о ликвидации «Партии дела», еще свое существование вроде как прекратит «Партия роста». Так что партий точно будет меньше.
Политолог Кудашов: поддержка малых партий в России ограничивается региональным уровнем
Ни одна из малых партий не имеет шансов получить статус парламентской на думских выборах 2026 года, но им это не нужно, сказал политолог Владимир Кудашов в интервью «Клубу Регионов» . По его словам, «стеклянный потолок» для малых партий существует в умах избирателей, готовых поддержать «Родину» или «Яблоко» на местных выборах, но не на федеральных.
– Какие задачи перед малыми партиями ставит федеральный центр? Входит ли в эти задачи прохождение в Госдуму и формирование фракций?
– Мне кажется, что такие вопросы решают в первую очередь избиратели. Сегодня у нас 24 партии, пять из них – в Госдуме. Следовательно, остальные 19 можно назвать малыми. И они сформированы не потому, что их создала администрация президента, а потому, что они являют собой палитру убеждений наших избирателей.
– Федеральный центр никак не вмешивается в процесс создания, деятельности и вообще судеб партий?
– Подъем, падение и ликвидация партии ложится в общую логику политической борьбы в России. Есть у нас, например, КПРФ, которая собирается идти на выборы в Госдуму в 2026 году. Они так же, как и некий «федеральный центр» смотрят, аудитория каких партий является для них донорской, кто для них спойлер, который портит электоральную картину, и как-то начинают выстраивать свои отношения с этими политическими организациями. Или, например, «Партия дела» Константина Бабкина почему-то показалась интересной для ЛДПР, и мы видим, как Леонид Слуцкий заключает Бабкина в объятия, а Минюст «Партию дела» по каким-то своим основания ликвидирует. В чем здесь роль федерального центра? Нет ее, это просто межпартийная политтехнологическая движуха.
– С пятого по седьмой созыв ГД мы наблюдали статичный набор из четырех фракций, который лишь в восьмом созыве разбавили «Новые люди»…
– Не считаю, что можно говорить о статичном наборе. Наоборот, появление «Новых людей» – это тектонический сдвиг, некий косплей выборов 1999 года, когда в Думу прошли «Яблоко» и СПС. Почему-то прохождение СПС мы считаем вольницей, а выборы 2021 года – это «да ладно, какая-то там еще одна партия прошла». Ничего подобного, и там была вольница.
– Вернемся к парламентскому составу. Есть ли у избирателей в головах ограничение, что вот эту малую партию они готовы поддерживать на выборах местного уровня, но не на выборах в ГД?
– Как ни странно, существует. Могу привести несколько кейсов. Допустим, активист «Яблока» Лев Шлосберг (признан иноагентом) в Псковской области является субъектом, за которого избиратель хотел бы отдать голос, чтобы он был представлен в облдуме, а на выборах в Госдуму ищут других кандидатов. На региональных выборах люди голосуют за одних кандидатов и за списки, которые они возглавляют, а на федеральных ищут любую другую альтернативу, включая ЕР. Еще могу привести в пример главу Тамбова Максима Косенкова, который чуть ли не полностью контролирует гордуму через представителей партии «Родина», но на выборах губернатора или федерального уровня тамбовские избиратели спокойно голосуют за ЕР.
– Что скажете о шансах малых партий на прохождение в Госдуму?
– Их нет. Самым желаемым результатом для них является не прохождение в Думу, а преодоление барьера в 3%, который дает возможность госфинансирования. Но таких партий всего две: это «Коммунисты России» и «Партия пенсионеров». Что касается состава Госдумы, то тут скорее вопрос, кто из нынешней пятерки там останется. Сложившийся консенсус по отношению к президенту, СВО делает позицию парламентских партий очень тесной. И вот из-за этого консенсуса кто-то может выбыть.
– Какой у вас прогноз относительно будущего количества партий? Список 24-х будет сокращаться или будет стабильность?
– После партийной реформы 2012 года сильно сократилось число существующих партий и эта тенденция продолжается. Еще пять лет назад у нас было около 40 партий. Вот, сейчас Минюст подал иск о ликвидации «Партии дела», еще свое существование вроде как прекратит «Партия роста». Так что партий точно будет меньше.
Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from sa
