Read_teach_crossstitch

​​Лоран Сексик «Франц Кафка не желает умирать»
(издательство @inspiria_books)

Франц Кафка скоро умрет. Это знает он сам, об этом знает его друг Роберт Клопфшток, в это отказываются верить его возлюбленная Дора Диамант и сестра Оттла. Но это все потом, а пока у него есть несколько лет, о которых мы узнаем от его близких. Этот роман-биография не только о Кафке, но и о тех, кто всегда стоит за писательским гением, – его незаметных близких, которых Лоран Сексик (если вы после фамилии автора начали хихикать в кулачок, знайте: вы не одиноки) выводит из тени, отбрасываемой фигурой гения.

Кто такой Кафка? Атеист, анархист, марксист или сионист? Еврей, ни разу не упомянувший это слово в своих произведениях, клерк в страховой компании, писатель, запретивший публиковать свои романы (а многие вышли уже после его смерти, вопреки его запрету)?

Для Роберта Кафка – друг и наставник. При знакомстве с писателем у него были свои литературные устремления, но очень скоро он стал не просто другом Франца, но и его врачом, а их встреча предопределила его профессиональную судьбу. Для Оттлы он любимый брат. Она балует и жалеет его, защищает от нападок отца и непрестанно о нем беспокоится: не стало ли ему хуже после того, как пришло последнее письмо, хватит ли ему денег? Для Доры Кафка – возлюбленный. Она ищет признаки улучшения в уже сломленном туберкулезом Франце и не хочет оставлять его ни на минуту, опасаясь, что в ее отсутствие случится страшное. А страшное случилось в 1924 году.

После смерти Кафки повествование стало поживее, и из воспоминаний героев о прошлом Сексик выбрасывает нас в их настоящее, чтобы рассказать об их жизни после. Роберт и Дора, каждый – своей дорогой, перебираются в Берлин. Оттла остается в Праге, где и прожил почти всю свою жизнь Кафка. Германия и Австро-Венгрия евреев недолюбливают (а все герои – евреи), и недавнее потепление в отношении к ним пока еще дает надежду, но мы-то знаем, что один австрийский усач совсем скоро выйдет из тюрьмы, и тогда все изменится.

Из относительно спокойной Европа постепенно превращается в лабиринт для евреев, из которого нет выхода: Англия почти не дает визы ни на остров, ни в Палестину. Америка – тоже. Все трое героев оказываются заперты там, где еще недавно свободно ходили по улицам.

Вторая половина книги – самая сильная для меня. Личные боль и ужас утраты сменяются общечеловеческими, а одна смерть литературного гения вытесняется кошмарами Холокоста. Судьбы Роберта Клопфштока, Доры Диамант и Оттлы Кафки, частные и непримечательные на общем фоне, становятся мощным антивоенным высказыванием. Америка, Лубянка, концлагерь и лагерь для интернированных в Великобритании для кого-то из них станут лишь очередной точкой на карте, а для кого-то – конечным пунктом назначения.

Эта книга, пусть и художественная, содержит довольно внушительную библиографию, а автор, судя по всему, старался максимально бережно обойтись с материалом (пусть и явно додумывая что-то). Но все же мне показалось, что история Кафки и его близких стала для Сексика лишь исходной точкой, из которой потом выросла книга о Холокосте.

#ЛоранСексик #ФранцКафканежелаетумирать #французскаялитература

www.group-telegram.com/sa/read_teach_crossstitch.com/355

769 viewsSep 23 at 06:00

​​Лоран Сексик «Франц Кафка не желает умирать»
(издательство @inspiria_books)

Франц Кафка скоро умрет. Это знает он сам, об этом знает его друг Роберт Клопфшток, в это отказываются верить его возлюбленная Дора Диамант и сестра Оттла. Но это все потом, а пока у него есть несколько лет, о которых мы узнаем от его близких. Этот роман-биография не только о Кафке, но и о тех, кто всегда стоит за писательским гением, – его незаметных близких, которых Лоран Сексик (если вы после фамилии автора начали хихикать в кулачок, знайте: вы не одиноки) выводит из тени, отбрасываемой фигурой гения.

Кто такой Кафка? Атеист, анархист, марксист или сионист? Еврей, ни разу не упомянувший это слово в своих произведениях, клерк в страховой компании, писатель, запретивший публиковать свои романы (а многие вышли уже после его смерти, вопреки его запрету)?

Для Роберта Кафка – друг и наставник. При знакомстве с писателем у него были свои литературные устремления, но очень скоро он стал не просто другом Франца, но и его врачом, а их встреча предопределила его профессиональную судьбу. Для Оттлы он любимый брат. Она балует и жалеет его, защищает от нападок отца и непрестанно о нем беспокоится: не стало ли ему хуже после того, как пришло последнее письмо, хватит ли ему денег? Для Доры Кафка – возлюбленный. Она ищет признаки улучшения в уже сломленном туберкулезом Франце и не хочет оставлять его ни на минуту, опасаясь, что в ее отсутствие случится страшное. А страшное случилось в 1924 году.

После смерти Кафки повествование стало поживее, и из воспоминаний героев о прошлом Сексик выбрасывает нас в их настоящее, чтобы рассказать об их жизни после. Роберт и Дора, каждый – своей дорогой, перебираются в Берлин. Оттла остается в Праге, где и прожил почти всю свою жизнь Кафка. Германия и Австро-Венгрия евреев недолюбливают (а все герои – евреи), и недавнее потепление в отношении к ним пока еще дает надежду, но мы-то знаем, что один австрийский усач совсем скоро выйдет из тюрьмы, и тогда все изменится.

Из относительно спокойной Европа постепенно превращается в лабиринт для евреев, из которого нет выхода: Англия почти не дает визы ни на остров, ни в Палестину. Америка – тоже. Все трое героев оказываются заперты там, где еще недавно свободно ходили по улицам.

Вторая половина книги – самая сильная для меня. Личные боль и ужас утраты сменяются общечеловеческими, а одна смерть литературного гения вытесняется кошмарами Холокоста. Судьбы Роберта Клопфштока, Доры Диамант и Оттлы Кафки, частные и непримечательные на общем фоне, становятся мощным антивоенным высказыванием. Америка, Лубянка, концлагерь и лагерь для интернированных в Великобритании для кого-то из них станут лишь очередной точкой на карте, а для кого-то – конечным пунктом назначения.

Эта книга, пусть и художественная, содержит довольно внушительную библиографию, а автор, судя по всему, старался максимально бережно обойтись с материалом (пусть и явно додумывая что-то). Но все же мне показалось, что история Кафки и его близких стала для Сексика лишь исходной точкой, из которой потом выросла книга о Холокосте.

#ЛоранСексик #ФранцКафканежелаетумирать #французскаялитература

BY Read_teach_crossstitch