За последние два года российская медиасреда пережила беспрецедентную трансформацию. После начала войны и введения в России фактически военной цензуры значительная ее часть релоцировалась за границы страны и продолжила свою деятельность в неподцензурном пространстве. Это стало возможно благодаря кардинальному изменению средств доставки контента до потребителя в предыдущие годы и является уникальным экспериментом, результаты которого, вероятно, будут значимы не только для России, но и для других стран, переживающих процессы автократизации.
Российский медиаландшафт сегодня представляет собой систему из двух больших и взаимодействующих доменов — подцензурного и неподцензурного. В свою очередь, в подцензурном домене можно выделить несколько секторов: 1) официоз — государственные и корпоративные медиа, распространяющие и поддерживающие официальную точку зрения; 2) корпоративные медиа, существующие в условиях цензуры, но стремящиеся сохранить журналистскую релевантность («Коммерсантъ», Forbes и др.); 3) независимые нишевые издания, соблюдающие правила цензуры, но в остальном стремящиеся сохранить журналистские стандарты и противостоять пропаганде («Новая газета», «Люди Байкала» и др.). В неподцензурном сегменте сосуществуют: 1) традиционные релоцированные или созданные релоцировавшимися журналистами медиа («Медуза», «Дождь, «Холод» и др.); 2) медиа, созданные политическими и общественными организациями и инициативами (медиа ФБК, «ОВД-Инфо», «Теплица социальных технологий» и пр.); 3) авторские, блогерские проекты (Дудь, Кац, Плющев, Шихман и др.), имеющие большую аудиторию.
Статья Ксении Лученко описывает, как на данный момент функционирует эта большая и уникальная система, какие вызовы стоят перед разными ее сегментами и какие факторы могут определить ее будущую эволюцию.
За последние два года российская медиасреда пережила беспрецедентную трансформацию. После начала войны и введения в России фактически военной цензуры значительная ее часть релоцировалась за границы страны и продолжила свою деятельность в неподцензурном пространстве. Это стало возможно благодаря кардинальному изменению средств доставки контента до потребителя в предыдущие годы и является уникальным экспериментом, результаты которого, вероятно, будут значимы не только для России, но и для других стран, переживающих процессы автократизации.
Российский медиаландшафт сегодня представляет собой систему из двух больших и взаимодействующих доменов — подцензурного и неподцензурного. В свою очередь, в подцензурном домене можно выделить несколько секторов: 1) официоз — государственные и корпоративные медиа, распространяющие и поддерживающие официальную точку зрения; 2) корпоративные медиа, существующие в условиях цензуры, но стремящиеся сохранить журналистскую релевантность («Коммерсантъ», Forbes и др.); 3) независимые нишевые издания, соблюдающие правила цензуры, но в остальном стремящиеся сохранить журналистские стандарты и противостоять пропаганде («Новая газета», «Люди Байкала» и др.). В неподцензурном сегменте сосуществуют: 1) традиционные релоцированные или созданные релоцировавшимися журналистами медиа («Медуза», «Дождь, «Холод» и др.); 2) медиа, созданные политическими и общественными организациями и инициативами (медиа ФБК, «ОВД-Инфо», «Теплица социальных технологий» и пр.); 3) авторские, блогерские проекты (Дудь, Кац, Плющев, Шихман и др.), имеющие большую аудиторию.
Статья Ксении Лученко описывает, как на данный момент функционирует эта большая и уникальная система, какие вызовы стоят перед разными ее сегментами и какие факторы могут определить ее будущую эволюцию.
One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from sa
