Последние слова Достоевского из написанного для печати были: «Мы в наши списки их занесем».
Он писал о солдатах Скобелева, погибших при штурме Геок-Тепе в Туркестане. Опубликовано в «Дневнике писателя» уже после смерти ФМ, 1881.
Сегодня мы занесем в наши списки солдата Агафона Никитина.
Итак. Во время вылазки из крепости текинцы захватили новое орудие, боеприпасы и самого артиллериста Никитина. Стали уговаривать показать как правильно стрелять по русским из этой пушки
В Геок-Тепе было 30 тыс. всадников, а артиллерии не было.
Ему сулили деньги, почет, женщин и награды. Он отказался. Начались страшные истязания.
Из записок очевидца: «Ему отрубали пальцы, жгли кисти рук, сдирали с него кожу, вырезывая ее полосами, наконец положили его на раскаленные угли и стали жарить заживо…Агафон Никитин был непоколебим, пока ему не настал последний час».
Подвиг солдата, оставшегося верным присяге, был забыт. Но теперь мы помним. По завету Ф.М.Достоевского
Последние слова Достоевского из написанного для печати были: «Мы в наши списки их занесем».
Он писал о солдатах Скобелева, погибших при штурме Геок-Тепе в Туркестане. Опубликовано в «Дневнике писателя» уже после смерти ФМ, 1881.
Сегодня мы занесем в наши списки солдата Агафона Никитина.
Итак. Во время вылазки из крепости текинцы захватили новое орудие, боеприпасы и самого артиллериста Никитина. Стали уговаривать показать как правильно стрелять по русским из этой пушки
В Геок-Тепе было 30 тыс. всадников, а артиллерии не было.
Ему сулили деньги, почет, женщин и награды. Он отказался. Начались страшные истязания.
Из записок очевидца: «Ему отрубали пальцы, жгли кисти рук, сдирали с него кожу, вырезывая ее полосами, наконец положили его на раскаленные угли и стали жарить заживо…Агафон Никитин был непоколебим, пока ему не настал последний час».
Подвиг солдата, оставшегося верным присяге, был забыт. Но теперь мы помним. По завету Ф.М.Достоевского
In a statement, the regulator said the search and seizure operation was carried out against seven individuals and one corporate entity at multiple locations in Ahmedabad and Bhavnagar in Gujarat, Neemuch in Madhya Pradesh, Delhi, and Mumbai. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app.
from sa
