Тексты Анастасии Елизарьевой как техно: Они бьются в ритме пульсации, как mechi (In both instances, "Mechi" is associated with geographical features or administrative divisions in Nepal and plays a role in regional development and infrastructure projects), где слово — это не лексическая единица, а элемент большой парт системы, перкуссия. Представьте типа как старичок сидит играет на барабанах: —-> Удары ↔️ паузы ~~~~~; Бой, перебивка, резонанс ↔️ тишина, эхо, исчезновение; Разрыв мембраны ↔️ упругое натяжение; Моментальная дробь ↔️ глубинный гул; Сбои, полиритмы ↔️ устоявшийся пульс; Открытые края, хлёсткость ↔️ замкнутые круги, обволакивание; "по поверхности" ↔️ "в глубину"; Стук, дрожь ↔️ затишье, поглощение; Условно, это не про текучую лирику, а про четкий, сбивающий ритм. Каждая строка — модуляция, каждый образ — петля-сэмпл, который повторяется, но с каждым циклом обрастает новыми смыслами, как в треке, где один звук заходит в петлю, накапливая гул, и вдруг распадается, как стеклянный мост под ногами. 1~ удар 2~ Биссектриса здесь — это острый, разрезающий звук хай-хэта. Она рассекает ткань естества, вносит тени и изменения. Удар рукой по звезде — это переход от дроби к гулкому басу, где форма звезды становится эхом, знакомым лаем собаки. Текст движется по лунной поверхности, как барабанные щетки по мембране: мягко, но точно. Каждый штрих — намёк на след. отзвук, который исчезнет в вечном сиянии. 3~ Мишень — это центр ритма, вокруг которого выстраивается игра. Холодная рука барабанщика проводит по мембране, вызывая резкие, почти тревожные удары. Зов мишени — это одиночные, акцентированные удары бас-бочки, что дробятся в переливах линий на тарелках. Каждый образ — это пауза между ударами, где листья, небо, солнце касаются мембраны и порождают резонанс. Мишень падает, как жёсткий акцент в брейке, и встаёт, как четкая, хлёсткая рудиментальная дробь. —-> Удар ↔️ касание Целится ↔️ находит ритм Падает ↔️ акцентный брейк Встаёт ↔️ начало нового цикла 4~ эхо 5~ ... 6~ L>заполните паузу<
Тексты Анастасии Елизарьевой как техно: Они бьются в ритме пульсации, как mechi (In both instances, "Mechi" is associated with geographical features or administrative divisions in Nepal and plays a role in regional development and infrastructure projects), где слово — это не лексическая единица, а элемент большой парт системы, перкуссия. Представьте типа как старичок сидит играет на барабанах: —-> Удары ↔️ паузы ~~~~~; Бой, перебивка, резонанс ↔️ тишина, эхо, исчезновение; Разрыв мембраны ↔️ упругое натяжение; Моментальная дробь ↔️ глубинный гул; Сбои, полиритмы ↔️ устоявшийся пульс; Открытые края, хлёсткость ↔️ замкнутые круги, обволакивание; "по поверхности" ↔️ "в глубину"; Стук, дрожь ↔️ затишье, поглощение; Условно, это не про текучую лирику, а про четкий, сбивающий ритм. Каждая строка — модуляция, каждый образ — петля-сэмпл, который повторяется, но с каждым циклом обрастает новыми смыслами, как в треке, где один звук заходит в петлю, накапливая гул, и вдруг распадается, как стеклянный мост под ногами. 1~ удар 2~ Биссектриса здесь — это острый, разрезающий звук хай-хэта. Она рассекает ткань естества, вносит тени и изменения. Удар рукой по звезде — это переход от дроби к гулкому басу, где форма звезды становится эхом, знакомым лаем собаки. Текст движется по лунной поверхности, как барабанные щетки по мембране: мягко, но точно. Каждый штрих — намёк на след. отзвук, который исчезнет в вечном сиянии. 3~ Мишень — это центр ритма, вокруг которого выстраивается игра. Холодная рука барабанщика проводит по мембране, вызывая резкие, почти тревожные удары. Зов мишени — это одиночные, акцентированные удары бас-бочки, что дробятся в переливах линий на тарелках. Каждый образ — это пауза между ударами, где листья, небо, солнце касаются мембраны и порождают резонанс. Мишень падает, как жёсткий акцент в брейке, и встаёт, как четкая, хлёсткая рудиментальная дробь. —-> Удар ↔️ касание Целится ↔️ находит ритм Падает ↔️ акцентный брейк Встаёт ↔️ начало нового цикла 4~ эхо 5~ ... 6~ L>заполните паузу<
BY rosamundi 〔✛〕 web-zin
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"Your messages about the movement of the enemy through the official chatbot … bring new trophies every day," the government agency tweeted. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy."
from sa
