Notice: file_put_contents(): Write of 4152 bytes failed with errno=28 No space left on device in /var/www/group-telegram/post.php on line 50
Warning: file_put_contents(): Only 8192 of 12344 bytes written, possibly out of free disk space in /var/www/group-telegram/post.php on line 50 Сибиряк | Telegram Webview: sidpolit/24926 -
В преддверии инаугурации президента США Дональда Трампа, неожиданно активизировался российский внешнеполитический блок. Активизация произошла в части нарративов для внешней аудитории. Такие, как бы скрытые сигналы для Белого Дома и нового руководства Государственного департамента. За нарративы отвечали министр иностранных дел РФ Сергей Лавров и бывший посол РФ в США Анатолий Антонов. Лавров говорил о подходах Москвы к современным международным отношениям, а Антонов двигал тему текущего положения и возможных ожиданий в диалоге РФ и США. В принципе, что в одном, что в другом случае использовались одни и те же смыслы, правда, с разной риторикой.
Во-первых, Москва готова к конкретному диалогу с Вашингтоном, но только после официального вступления Дональда Трампа в должность. До этого момента любые высказывания, пусть даже с положительной тональностью, не стоит рассматривать всерьез, хотя Лавров отмечал, что нынешние советники Трампа, как и сам избранный американский президент, признавали негативную роль своего государства в зарождении «украинского вопроса».
Во-вторых, диалог между Москвой и Вашингтоном должен, как минимум, сохранить мир между двумя сверхдержавами и не сокрушить «хрупкое равновесие». Далее, отказ от стандартной американской парадигмы, что эффективное сотрудничество – это, прежде всего, потеря своего влияния и подчинение. Та самая логика «стратегического поражения», которую упорно насаждала администрация президента США Джо Байдена. Взамен Москва предлагает Вашингтону уважать ее национальные интересы, как Кремль уважает внутреннюю политику Белого Дома, например, в части миграционного вопроса или развития американо-мексиканских отношений. О чем-то подобном начинают думать и публично говорить в американском истеблишменте, в частности, претендент на должность госсекретаря Марко Рубио увидел возможность отмены санкций при переговорном треке между Москвой и Вашингтоном.
В-третьих, мир, по-прежнему, живет в Ялтинско-Потсдамской системе международных отношений и никаких существенных изменений не может быть. Другое дело, что ООН требует косметической корректировки. Например, в части расширения постоянных членов Совета Безопасности. Причем не из числа тех государств, у которых отсутствует своя уникальная внешнеполитическая воля, а действительно сильных международных акторов вроде Индии или Бразилии. Это дискуссионный вопрос, как и любая тема в мировой повестке.
В-четвертых, будущее, по крайней мере, ближайшие годы – за интеграционными объединениями нового типа, где, по мнению Сергея Лаврова, «нет ведущих и ведомых, нет хозяев и подчиненных». То есть, глава российского МИД говорит о логике уважения каждого отдельного голоса, когда в принимаемых решениях отсутствуют несогласные стороны.
В этом аспекте присутствует любопытная логика, что нельзя локализовать отдельные территориальные и этноконфессиональные конфликты. Напротив, такие разногласия влияют на политику большого региона и решение «украинского вопроса» невозможно без мнения со стороны Индии, КНР, Пакистана, стран Ближнего Востока и Южной Азии.
В преддверии инаугурации президента США Дональда Трампа, неожиданно активизировался российский внешнеполитический блок. Активизация произошла в части нарративов для внешней аудитории. Такие, как бы скрытые сигналы для Белого Дома и нового руководства Государственного департамента. За нарративы отвечали министр иностранных дел РФ Сергей Лавров и бывший посол РФ в США Анатолий Антонов. Лавров говорил о подходах Москвы к современным международным отношениям, а Антонов двигал тему текущего положения и возможных ожиданий в диалоге РФ и США. В принципе, что в одном, что в другом случае использовались одни и те же смыслы, правда, с разной риторикой.
Во-первых, Москва готова к конкретному диалогу с Вашингтоном, но только после официального вступления Дональда Трампа в должность. До этого момента любые высказывания, пусть даже с положительной тональностью, не стоит рассматривать всерьез, хотя Лавров отмечал, что нынешние советники Трампа, как и сам избранный американский президент, признавали негативную роль своего государства в зарождении «украинского вопроса».
Во-вторых, диалог между Москвой и Вашингтоном должен, как минимум, сохранить мир между двумя сверхдержавами и не сокрушить «хрупкое равновесие». Далее, отказ от стандартной американской парадигмы, что эффективное сотрудничество – это, прежде всего, потеря своего влияния и подчинение. Та самая логика «стратегического поражения», которую упорно насаждала администрация президента США Джо Байдена. Взамен Москва предлагает Вашингтону уважать ее национальные интересы, как Кремль уважает внутреннюю политику Белого Дома, например, в части миграционного вопроса или развития американо-мексиканских отношений. О чем-то подобном начинают думать и публично говорить в американском истеблишменте, в частности, претендент на должность госсекретаря Марко Рубио увидел возможность отмены санкций при переговорном треке между Москвой и Вашингтоном.
В-третьих, мир, по-прежнему, живет в Ялтинско-Потсдамской системе международных отношений и никаких существенных изменений не может быть. Другое дело, что ООН требует косметической корректировки. Например, в части расширения постоянных членов Совета Безопасности. Причем не из числа тех государств, у которых отсутствует своя уникальная внешнеполитическая воля, а действительно сильных международных акторов вроде Индии или Бразилии. Это дискуссионный вопрос, как и любая тема в мировой повестке.
В-четвертых, будущее, по крайней мере, ближайшие годы – за интеграционными объединениями нового типа, где, по мнению Сергея Лаврова, «нет ведущих и ведомых, нет хозяев и подчиненных». То есть, глава российского МИД говорит о логике уважения каждого отдельного голоса, когда в принимаемых решениях отсутствуют несогласные стороны.
В этом аспекте присутствует любопытная логика, что нельзя локализовать отдельные территориальные и этноконфессиональные конфликты. Напротив, такие разногласия влияют на политику большого региона и решение «украинского вопроса» невозможно без мнения со стороны Индии, КНР, Пакистана, стран Ближнего Востока и Южной Азии.
BY Сибиряк
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
"The result is on this photo: fiery 'greetings' to the invaders," the Security Service of Ukraine wrote alongside a photo showing several military vehicles among plumes of black smoke. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. 'Wild West' In the United States, Telegram's lower public profile has helped it mostly avoid high level scrutiny from Congress, but it has not gone unnoticed.
from sa
