В один из приездов в Новосибирск мы сидели подругой в кафе, и я сказала, что мне уже так непривычно что люди вокруг так мало улыбаются, и даже официанты редко отвечают улыбкой на твою улыбку.
И подруга вдруг сказала поразительную для меня вещь - что она не очень любит когда ей улыбаются незнакомые люди, потому, что этим они её как бы заставляют улыбаться тоже, а у неё может был тяжелый день и улыбаться она совсем не хочет. И она воспринимает это как эмоциональное насилие над собой. Для меня стало открытием что можно смотреть на улыбку под таким углом.
А если посмотреть под другим, то я в своё время легко подхватила привычку улыбаться людям вокруг и начинать разговор с улыбки, и совершенно не чувствую, что я делаю это как-то насильственно, даже если настроение плохое. Моё внутреннее ощущение в этот момент такое - моя улыбка для другого человека совершенно отдельно от моего настроения. Если только этот человек не его причина но тогда ему лучше бежать. 😂
Понятно что это всё разница культур и так далее. Но тут можно посмотреть еще на такой интересный момент.
В нашей культуре улыбаемся мы, если сильно упрощать, только тем, кто нам нравится (или тем от кого мы что-то хотим и для этого делаем вид что они нам нравятся - например покупателю или клиенту), а всем остальным вроде бы и не за чем. Поэтому считается, что наша улыбка более чистосердечная, честная и тд - то есть заслуженная, а «их» - фальшивая, просто из вежливости – потому, что улыбаются тебе не имея ничего в виду, ничего от тебя не ожидая, просто так. Как бы незаслуженно.
И здесь важно понять цель улыбки как средства коммуникации. В «улыбчивых» культурах улыбка нужна для того, чтобы людям было комфортно друг с другом общаться, она как бы показывает «я хороший, со мной безопасно, я открыт для общения». Общее ощущение комфортной дружелюбной атмосферы во время разговора важнее чем смысловая нагрузка этой самой улыбки.
И если смотреть на это явление вот так, то пожалуй не так уж и плохо что люди вокруг улыбаются. И неважно нравлюсь я им на самом деле, или нет. 😁
В один из приездов в Новосибирск мы сидели подругой в кафе, и я сказала, что мне уже так непривычно что люди вокруг так мало улыбаются, и даже официанты редко отвечают улыбкой на твою улыбку.
И подруга вдруг сказала поразительную для меня вещь - что она не очень любит когда ей улыбаются незнакомые люди, потому, что этим они её как бы заставляют улыбаться тоже, а у неё может был тяжелый день и улыбаться она совсем не хочет. И она воспринимает это как эмоциональное насилие над собой. Для меня стало открытием что можно смотреть на улыбку под таким углом.
А если посмотреть под другим, то я в своё время легко подхватила привычку улыбаться людям вокруг и начинать разговор с улыбки, и совершенно не чувствую, что я делаю это как-то насильственно, даже если настроение плохое. Моё внутреннее ощущение в этот момент такое - моя улыбка для другого человека совершенно отдельно от моего настроения. Если только этот человек не его причина но тогда ему лучше бежать. 😂
Понятно что это всё разница культур и так далее. Но тут можно посмотреть еще на такой интересный момент.
В нашей культуре улыбаемся мы, если сильно упрощать, только тем, кто нам нравится (или тем от кого мы что-то хотим и для этого делаем вид что они нам нравятся - например покупателю или клиенту), а всем остальным вроде бы и не за чем. Поэтому считается, что наша улыбка более чистосердечная, честная и тд - то есть заслуженная, а «их» - фальшивая, просто из вежливости – потому, что улыбаются тебе не имея ничего в виду, ничего от тебя не ожидая, просто так. Как бы незаслуженно.
И здесь важно понять цель улыбки как средства коммуникации. В «улыбчивых» культурах улыбка нужна для того, чтобы людям было комфортно друг с другом общаться, она как бы показывает «я хороший, со мной безопасно, я открыт для общения». Общее ощущение комфортной дружелюбной атмосферы во время разговора важнее чем смысловая нагрузка этой самой улыбки.
И если смотреть на это явление вот так, то пожалуй не так уж и плохо что люди вокруг улыбаются. И неважно нравлюсь я им на самом деле, или нет. 😁
#se_CCC #se_smalltalk
BY Social English
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As such, the SC would like to remind investors to always exercise caution when evaluating investment opportunities, especially those promising unrealistically high returns with little or no risk. Investors should also never deposit money into someone’s personal bank account if instructed. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. One thing that Telegram now offers to all users is the ability to “disappear” messages or set remote deletion deadlines. That enables users to have much more control over how long people can access what you’re sending them. Given that Russian law enforcement officials are reportedly (via Insider) stopping people in the street and demanding to read their text messages, this could be vital to protect individuals from reprisals. Given the pro-privacy stance of the platform, it’s taken as a given that it’ll be used for a number of reasons, not all of them good. And Telegram has been attached to a fair few scandals related to terrorism, sexual exploitation and crime. Back in 2015, Vox described Telegram as “ISIS’ app of choice,” saying that the platform’s real use is the ability to use channels to distribute material to large groups at once. Telegram has acted to remove public channels affiliated with terrorism, but Pavel Durov reiterated that he had no business snooping on private conversations. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup.
from sa
