Химера жужжащая

Попросили перенести из вконтактика — ну а что, на святки можно.

Конечно, Мальвина так и не ответила на любовь Пьеро. Во-первых, любила Буратино, во-вторых, с этими поэтами связываться — надо совсем себя не уважать. Буратино, впрочем, она тоже любила, не связываясь, связываться с Буратино — это надо совсем самоубийцей быть, вы что. Нет, порой не могла устоять, он же звезда, он же такой, такой!.. но потом очень себя ругала, блокировала его везде, садилась на ПП и каждый день занималась йогой. Неделю, не меньше.

Она служила в театре "Молния", была примой и любимицей публики, Буратино уговорил её сняться в паре сериалов, очень успешно, но Мальвина всегда говорила, что актёр должен играть на зрителя, а не на камеру, и профессию опошлять нельзя.

Пьеро продолжал вздыхать и писать стихи, все настолько привыкли, что он отирается возле Мальвины, что даже её богатые поклонники относились к нему по-дружески: подкидывали деньжат, устраивали поездки с чтениями и публикации, один даже нажал на какие-то свои рычаги, и Пьеро дали престижную литературную премию.

Выпивая с Котом и Лисой у "Трёх пескарей", Пьеро читал новые стихи и плакал.

— Дурак ты, — говорил Кот. — Все девки твои были бы, только пальцами щёлкни, а ты сохнешь по своей крашеной.
— Это её натуральный цвет! — обижался Пьеро.
— Пьерошечка, солнышко, — вступала Лиса, — ну почему ты той девочке не отвечаешь? Хорошая девочка, филолог, предисловие бы тебе написала. Любовь любовью, но жить-то надо.

Любовь любовью, вздыхала Мальвина, закрывая соцсеть, где Буратино, опять отмеченный на чьей-то фотографии, блестел зубами в улыбке и обнимал какую-то барби на очередной премьере, но жить-то надо.

Любовь любовью, думал Артемон, слушая, как хозяйка правильно дышит в бакасане, но она ж себя угробит — и тихонько уносил телефон Мальвины в коридор, звонить Папе Карло, чтобы тот собирал всех в ближайший выходной на свою баранью похлёбку.

www.group-telegram.com/sa/suchstuff.com/1350

7.1K viewsJan 11 at 09:57

Попросили перенести из вконтактика — ну а что, на святки можно.

Конечно, Мальвина так и не ответила на любовь Пьеро. Во-первых, любила Буратино, во-вторых, с этими поэтами связываться — надо совсем себя не уважать. Буратино, впрочем, она тоже любила, не связываясь, связываться с Буратино — это надо совсем самоубийцей быть, вы что. Нет, порой не могла устоять, он же звезда, он же такой, такой!.. но потом очень себя ругала, блокировала его везде, садилась на ПП и каждый день занималась йогой. Неделю, не меньше.

Она служила в театре "Молния", была примой и любимицей публики, Буратино уговорил её сняться в паре сериалов, очень успешно, но Мальвина всегда говорила, что актёр должен играть на зрителя, а не на камеру, и профессию опошлять нельзя.

Пьеро продолжал вздыхать и писать стихи, все настолько привыкли, что он отирается возле Мальвины, что даже её богатые поклонники относились к нему по-дружески: подкидывали деньжат, устраивали поездки с чтениями и публикации, один даже нажал на какие-то свои рычаги, и Пьеро дали престижную литературную премию.

Выпивая с Котом и Лисой у "Трёх пескарей", Пьеро читал новые стихи и плакал.

— Дурак ты, — говорил Кот. — Все девки твои были бы, только пальцами щёлкни, а ты сохнешь по своей крашеной.
— Это её натуральный цвет! — обижался Пьеро.
— Пьерошечка, солнышко, — вступала Лиса, — ну почему ты той девочке не отвечаешь? Хорошая девочка, филолог, предисловие бы тебе написала. Любовь любовью, но жить-то надо.

Любовь любовью, вздыхала Мальвина, закрывая соцсеть, где Буратино, опять отмеченный на чьей-то фотографии, блестел зубами в улыбке и обнимал какую-то барби на очередной премьере, но жить-то надо.

Любовь любовью, думал Артемон, слушая, как хозяйка правильно дышит в бакасане, но она ж себя угробит — и тихонько уносил телефон Мальвины в коридор, звонить Папе Карло, чтобы тот собирал всех в ближайший выходной на свою баранью похлёбку.

BY Химера жужжащая