Таня и я

Где моя черепашка (Часть 1)

Вообще черепаха у меня стала каким-то тотемным животным. Во-первых, Судак (который оказался девочкой и давно откликается только на отцовское «Чижик» — не ищите логики, отец просто переименовывает всех животных, как ему удобно). Краткий пересказ последних десяти лет: Судак предсказуемо осталась на шее у родителей, когда я ускакала в мир, но, как известно, нет более нежной любви, чем между отцом и животным, которое он не хотел.

Однажды папанька ставил окна у какой-то бабушки и увидел у неё большой хороший аквариум с красноухой черепахой и сомом, который чистил её панцирь. Старушка разговорилась, пожаловалась, что ей отдали этот зверинец, а ухаживать (воду менять, чистить аквариум) ей тяжело, вот бы кто забрал. Вот отец и забрал.

У безымянной черепахи и сомика были очень трогательные отношения: когда черепаха вылезала из воды под лампу, становясь тем самым невидимой и недосягаемой для сомика, он начинал нервничать, крутиться по аквариуму и плескать водой, как будто вопрошая, «Где моя черепашка? Где моя черепашка?» Черепашка возвращалась, он присасывался к её панцирю и так они вместе тихо лежали в воде.

Судак не сильно вписывалась в компашку, но единственная выжила. Сначала умерла безымянная черепашка, а потом (я предпочитаю думать, что от тоски) — и сомик. Жилплощадь таким образом переписали на Судака.

Поэтому, на правах номинального владельца черепахи, я стараюсь отмечаться в черепашьих заповедниках. Для сухопутных иногда отводят в зоопарках целые гектары. Там можно животинку погладить, приласкать, запрещается только катать на них детей старше трёх лет. Из чего я делаю вывод, что младше трёх лет..

В одном таком мы застряли без еды и воды, Дима ушёл добывать провизию, а я осталась созерцать жизнь рептилий. Поняла, что неправильно их гладить аккуратно, когда какой-то пожилой немец объяснял девочке, что «надо вот так» — и смело жамкал за сухую шею. Черепахам нравилось. Они замирали и аж привставали от удовольствия. Кажется, механизм такой, что черепахи всю жизнь растут и у них отшелушивается, ставшая им малой, кожа. Сами они эту кожу и пластины панциря чистят по возможности, а человеческие ногти — это оптимальная расчёска: травмировать человек не сможет, а поколупает приятно.

Когда Дима вернулся, я показала ему немецкие приёмчики и у него тоже встала черепаха. А мы нашли хор-рошую, старую — они в заповеднике были пронумерованы и, чем меньше номер — тем больше он повидал. Мы нашли седьмого из пары сотен.

А вот у меня черепаха всё никак не вставала. Я её и так и сяк.. Наконец поняла, что надо не гладить, а чесать. Наверно, это мой рай — чесать черепах.

Главное, удивительно, что это ж даже не млекопитающее, так, рептилия бессловесная, а ву-умная.. Всё ведь понимает!

www.group-telegram.com/sa/tanya_and_me.com/1425

1.4K viewsedited  Nov 2, 2024 at 13:02

Где моя черепашка (Часть 1)

Вообще черепаха у меня стала каким-то тотемным животным. Во-первых, Судак (который оказался девочкой и давно откликается только на отцовское «Чижик» — не ищите логики, отец просто переименовывает всех животных, как ему удобно). Краткий пересказ последних десяти лет: Судак предсказуемо осталась на шее у родителей, когда я ускакала в мир, но, как известно, нет более нежной любви, чем между отцом и животным, которое он не хотел.

Однажды папанька ставил окна у какой-то бабушки и увидел у неё большой хороший аквариум с красноухой черепахой и сомом, который чистил её панцирь. Старушка разговорилась, пожаловалась, что ей отдали этот зверинец, а ухаживать (воду менять, чистить аквариум) ей тяжело, вот бы кто забрал. Вот отец и забрал.

У безымянной черепахи и сомика были очень трогательные отношения: когда черепаха вылезала из воды под лампу, становясь тем самым невидимой и недосягаемой для сомика, он начинал нервничать, крутиться по аквариуму и плескать водой, как будто вопрошая, «Где моя черепашка? Где моя черепашка?» Черепашка возвращалась, он присасывался к её панцирю и так они вместе тихо лежали в воде.

Судак не сильно вписывалась в компашку, но единственная выжила. Сначала умерла безымянная черепашка, а потом (я предпочитаю думать, что от тоски) — и сомик. Жилплощадь таким образом переписали на Судака.

Поэтому, на правах номинального владельца черепахи, я стараюсь отмечаться в черепашьих заповедниках. Для сухопутных иногда отводят в зоопарках целые гектары. Там можно животинку погладить, приласкать, запрещается только катать на них детей старше трёх лет. Из чего я делаю вывод, что младше трёх лет..

В одном таком мы застряли без еды и воды, Дима ушёл добывать провизию, а я осталась созерцать жизнь рептилий. Поняла, что неправильно их гладить аккуратно, когда какой-то пожилой немец объяснял девочке, что «надо вот так» — и смело жамкал за сухую шею. Черепахам нравилось. Они замирали и аж привставали от удовольствия. Кажется, механизм такой, что черепахи всю жизнь растут и у них отшелушивается, ставшая им малой, кожа. Сами они эту кожу и пластины панциря чистят по возможности, а человеческие ногти — это оптимальная расчёска: травмировать человек не сможет, а поколупает приятно.

Когда Дима вернулся, я показала ему немецкие приёмчики и у него тоже встала черепаха. А мы нашли хор-рошую, старую — они в заповеднике были пронумерованы и, чем меньше номер — тем больше он повидал. Мы нашли седьмого из пары сотен.

А вот у меня черепаха всё никак не вставала. Я её и так и сяк.. Наконец поняла, что надо не гладить, а чесать. Наверно, это мой рай — чесать черепах.

Главное, удивительно, что это ж даже не млекопитающее, так, рептилия бессловесная, а ву-умная.. Всё ведь понимает!

BY Таня и я