Правительство Хакасии не поддержало идею избиркома о проведении онлайн-голосования. «Очевидно, что, если Валентин Коновалов останется до выборов главой региона, а его основной конкурент — там сейчас считают, что это будет депутат Госдумы Сергей Сокол,— пойдет на выборы от ЕР, ДЭГ может быть козырем для кандидата от партии власти. Естественно, Коновалов нервничает, что ДЭГ может сыграть на руку его оппоненту, и будет всячески препятствовать его введению»,— рассуждает президент Центра развития региональной политики Илья Гращенков в интервью Ъ. По его мнению, в аргументах о некачественном интернете есть резон: «Хакасия — один из удаленных сибирских регионов, и интернет действительно не везде есть. Получается, что ДЭГ сработает только для крупных городов, а в поселках будет тяжело либо проголосовать, либо проверить результаты». При этом основной электорат КПРФ — это как раз поселковые зоны и маленькие города, отмечает эксперт: «ДЭГ не на стороне Коновалова. Он сейчас, вероятно, проводит социологические опросы и видит, что по ним у него есть хорошие шансы на победу, а ДЭГ может эти шансы снизить»,— резюмирует господин Гращенков.
Правительство Хакасии не поддержало идею избиркома о проведении онлайн-голосования. «Очевидно, что, если Валентин Коновалов останется до выборов главой региона, а его основной конкурент — там сейчас считают, что это будет депутат Госдумы Сергей Сокол,— пойдет на выборы от ЕР, ДЭГ может быть козырем для кандидата от партии власти. Естественно, Коновалов нервничает, что ДЭГ может сыграть на руку его оппоненту, и будет всячески препятствовать его введению»,— рассуждает президент Центра развития региональной политики Илья Гращенков в интервью Ъ. По его мнению, в аргументах о некачественном интернете есть резон: «Хакасия — один из удаленных сибирских регионов, и интернет действительно не везде есть. Получается, что ДЭГ сработает только для крупных городов, а в поселках будет тяжело либо проголосовать, либо проверить результаты». При этом основной электорат КПРФ — это как раз поселковые зоны и маленькие города, отмечает эксперт: «ДЭГ не на стороне Коновалова. Он сейчас, вероятно, проводит социологические опросы и видит, что по ним у него есть хорошие шансы на победу, а ДЭГ может эти шансы снизить»,— резюмирует господин Гращенков.
But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. For example, WhatsApp restricted the number of times a user could forward something, and developed automated systems that detect and flag objectionable content.
from sa
