Если верить долгосрочным прогнозам аналитиков GS – то определяющий фактор для роста экономики - не наличие ресурсов или технологий, а количество жителей в стране и рост населения. Экстраполируя сегодняшние тренды в общепринятых границах государств, аналитики GS прогнозируют: в конце этого века из G-7 (семь крупнейших экономик планеты в 1990ых годах за исключением Китая) в топ-7 останется лишь одна – США. Три из четырех крупнейших экономик мира будут сосредоточены в Азии – Китае, Индии и Индонезии. Германию и Великобританию по объемам ВВП обойдет Египет, Нигерия и Пакистан. Но что самое интересное - основная доля мирового ВВП будет создаваться не в христианском мире, а мусульманском: закат Старого света неминуем. Впрочем, модели эти не точны и не закладывают в себя эпидемии, войны и голод (в том числе ресурсный). С поправкой на последний фактор Россия имеет все шансы сохранить свое место в ТОП-10 крупнейших экономик мира даже к концу этого века, несмотря на унылую демографию.
Если верить долгосрочным прогнозам аналитиков GS – то определяющий фактор для роста экономики - не наличие ресурсов или технологий, а количество жителей в стране и рост населения. Экстраполируя сегодняшние тренды в общепринятых границах государств, аналитики GS прогнозируют: в конце этого века из G-7 (семь крупнейших экономик планеты в 1990ых годах за исключением Китая) в топ-7 останется лишь одна – США. Три из четырех крупнейших экономик мира будут сосредоточены в Азии – Китае, Индии и Индонезии. Германию и Великобританию по объемам ВВП обойдет Египет, Нигерия и Пакистан. Но что самое интересное - основная доля мирового ВВП будет создаваться не в христианском мире, а мусульманском: закат Старого света неминуем. Впрочем, модели эти не точны и не закладывают в себя эпидемии, войны и голод (в том числе ресурсный). С поправкой на последний фактор Россия имеет все шансы сохранить свое место в ТОП-10 крупнейших экономик мира даже к концу этого века, несмотря на унылую демографию.
Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later.
from sa
