32 месяца длится СВО. 28 месяцев подряд промышленный индекс PMI зоны евро находится ниже 50 пунктов — говорит о сокращении. При этом ситуация от страны к стране разнится. Южная Европа (Испания и Греция), исторически в меньшей степени зависящая от поставок энергоносителей (в первую очередь газа) из России, растет. Страны Центральной и Западной Европы (Австрия, Германия, Франция и Италия) продолжают скатываться в пропасть. И пока конца медленному, ползучему кризису не видно.
Системным ответом было бы выстраивание новой системы снабжения дешевыми и надежными источниками энергии для стран ядра еврозоны. Однако пока такого не просматривается даже на уровне концепций. Ставка на ВИЭ оказалась откровенно провальной. Ни к чему хорошему она не привела: цены на электричество в Европе на десятки процентов выше, чем в США и Китае. Строить АЭС – очень долго, возобновлять работу угольных ТЭС политически самоубийственно, как и запускать уцелевшую ветку Северного потока-2. Других «быстрых» ответов на дефицит энергии нет.
32 месяца длится СВО. 28 месяцев подряд промышленный индекс PMI зоны евро находится ниже 50 пунктов — говорит о сокращении. При этом ситуация от страны к стране разнится. Южная Европа (Испания и Греция), исторически в меньшей степени зависящая от поставок энергоносителей (в первую очередь газа) из России, растет. Страны Центральной и Западной Европы (Австрия, Германия, Франция и Италия) продолжают скатываться в пропасть. И пока конца медленному, ползучему кризису не видно.
Системным ответом было бы выстраивание новой системы снабжения дешевыми и надежными источниками энергии для стран ядра еврозоны. Однако пока такого не просматривается даже на уровне концепций. Ставка на ВИЭ оказалась откровенно провальной. Ни к чему хорошему она не привела: цены на электричество в Европе на десятки процентов выше, чем в США и Китае. Строить АЭС – очень долго, возобновлять работу угольных ТЭС политически самоубийственно, как и запускать уцелевшую ветку Северного потока-2. Других «быстрых» ответов на дефицит энергии нет.
Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Again, in contrast to Facebook, Google and Twitter, Telegram's founder Pavel Durov runs his company in relative secrecy from Dubai.
from sa
