увлекательные новости из резиденции: у меня завелись мыши на потолке. сначала я думала, что это призрак, и каждую ночь ждала с ужасом. потом я загазлайтила себя, сказала себе, что потолок деревянный и неудивительно, что он скрипит. а позавчера я услышала пищание и всё поняла. мыши какие-то увесистые, вчера прямо гремели. но в призрака я верить не перестала: сегодня в ванной душ висел не на своем месте — высоко, так, как я его никогда не оставляю. завтра буду обсуждать этот вопросик с администрацией, а также надеюсь, что вернусь из резиденции живой и здоровой, не поседевшей

как известно, я всегда одновременно пишу несколько крупных текстов — лавирую между ними и совсем себя не корю: мне кажется, хорошему тексту важно полежать. когда я приехала в резиденцию, я не знала, что именно буду писать, но очень хотела писать-писать-писать и чтобы к концу у меня были уже несколько авторских листов какой-нибудь книги. но конечно же, получилось наоборот. дай бог, если у меня есть сейчас хотя бы половина авторского. все это время я очень много читала разной литературы, изучала вышивку, одежду, листала старинные карты. но большую часть времени я придумывала! для меня это новость — я привыкла работать с (авто)биографическим материалом, он для меня как воск, из которого я могу сделать какую угодно свечу. моя новая книга, которую я выбрала для работы в резиденции, — полностью фикшн. поэтому воска нет никакого, я должна его произвести, сама стать своего рода пчелой. поэтому столько времени ушло на рисерчи, в том числе я много вопросов задавала с подруге с историческим образованием (спасибо ей 💘)

чтобы как-то обработать эту информацию, я распечатывала самые важные для меня вещи, записывала какие-то мысли на всякие листочки, рисовала сама и заклеила этим всю стену. большую часть моей писательской практики занимает глядение на карту. я долго смотрю и пытаюсь представить, что может думать и чувствовать человек, который идет или живет сейчас где-то там. и что с ней или с ним может случиться дальше

рубрика анонсы!

опен-колл в третий номер «Родины»

они ищут:

тексты на родном языке (поэзия, проза, творческие эссе), затрагивающие положение коренных народов, исчезновение и сохранение языков, механизмы коллективной памяти, процессы миграции и их влияние на культурные идентичности, а также способы адаптации и переосмысления традиционных знаний в современном мире.

ДЕДЛАЙН: 1 июня (скоро, но время дописать текст есть)

ограничения 12к знаков, формат docx или doc, шрифт Times New Roman, 12 кегль

их почта: [email protected]

! примечание от меня: если вы находитесь в России, публикуйтесь под псевдонимом или анонимно!

еще просят указать место и год написания текста и прислать самоописание. я буквально вчера смотрела во втором номере, кто как пишет про себя, и заметила, что многие автор/ки под мужскими именами накатали полотна текста на страницу, а автор/ки под женскими — всего несколько строк. авторки, берите на заметку!

вот и подошла моя резиденция к концу! из-за майских праздников толком ни с кем не попрощалась из организаторов. напоследок Николя провел что-то типа экскурсии: показал, где можно встретить полярную сову, где — сычика; как гнездятся ласточки; где живут тритоны и зеленые лягушки. отдельно впечатлил культ лягушек! их обожали просто все, про лягушек можно было вести о них смолл-токи. я сказала, что у меня лягушки ассоциируются с канализацией…

кстати, после жалоб на мышь меня скрипя зубами переселили в пустое общежитие. в узкой комнате вдоль обеих стен стояли двухуровневые кровати, пять штук, и один вонючий древний шкаф. я сказала, что это похоже на тюрьму…

грустнее всего было прощаться с Франкой — стажеркой, которая приехала на год из Германии после того, как сдала абитур, немецкое ЕГЭ. мы с ней просто тусовались, гуляли по Салин, ездили в шато неподалеку. больше всего меня поразила её смелость: в 18 лет поехать в другую страну и работать на неродном языке, работать хорошо!

и ещё столько всего можно было бы рассказать: как мы гоняли с Франкой по серпантину в дождь, как я водила машину для гольфа, как все хвалили мой французский как будто издеваясь, как я не могла ночью попасть в комнату, потому что её закрыли охранники, как я случайно поужинала с молодыми музыкантами и сказала кучу гадостей очень самоуверенному и очень белому парнише, как я ездила с почти незнакомой женщиной, тетей моей знакомой, в соседний город, и мы завайбили

в общем, опыт скорее приятный, написала я не очень много, зато придумала много нового для романа. ну и было полезно вспомнить, что я вообще-то писательница

сейчас я в Париже, но совсем ненадолго! покупаю подругам книги и себе — штаны и веганское мороженое

кстати, если у вас можно погостить несколько дней, пишите в личку! (мой акк в первом комментарии к посту) с меня шоколадка или упоминание в новой книге (или неупоминание))

давно не читала критику про "Я обязательно уволюсь", а вот она вышла! очень смешно про грустный усталый голос

"Я обязательно уволюсь" Маши Гавриловой оказалась смешной и очень грустной книжкой.

О чем: недавняя выпускница ищет работу в сфере культуры.

Поначалу её хотелось хорошенько встряхнуть: что за хернёй ты страдаешь? Все работают и мучаются, и ты мучайся! Казалось бы, она бесконечно ото всего страдает, виноваты во всём другие, а ей лишь бы найти комфортную зону и там сидеть.

Я слушала аудиоверсию, озвученную автором, и грустный, монотонно-уставший голос позволил увидеть ещё один пласт личности героини: простой непривилегированной провинциальной девушки, которая выживает в большом городе. Ещё и кошку умудряется кормить. И это больно и грустно, потому что повсеместно. Сложно возмущаться человеком, когда видишь его страдание.

У героини хронические боли (нечто похожее на гастрит, который никто не может ей вылечить), у нее нет денег на нормальное питание, нет стабильного жилья и возможности не нервничать. Она рассказывает о походах к врачу, бесконечных "это всё от нервов", о стыдных, по её мнению, подработках, о невозможности поделиться этим всем с друзьями, которые живут совсем иначе. Она в этом всём одна.

Да, героиня ищет работу в сложной конкурентной сфере, и на первых страницах думаешь: какая избалованная чванливая особа. А потом она ездит к 7 утра на выгул собак - хотя боится собак. Почти постоянно у неё болит живот, но дома нет даже круп, не считая чечевицы, которая её неожиданно "заинтриговала".

И я поняла: у неё же нет никакого чувства безопасности, социальной защищённости. Думаю, речь тут не о том, что она не хочет выходить из зоны комфорта, а о том, что этого комфорта у неё отродясь не было. Да, она не самая талантливая, здоровая, пробивная, харизматичная. Она обычная. Ну и что? Разве это причина угрожать ей увольнением, если она не выйдет на выгул больная? Скользко приставать к ней? Обращаться с ней на работе на грани травли?

В книге почти нет острых углов, которые стоило бы пометить как trigger warning, но при этом она вся как клетка с подопытными животными, а главное животное уже усвоило выученную беспомощность. И голос, и жизнь у него бесцветные.

Что важно: здорово, что в этой беспросветной трясине безденежья и болезней есть место поиску комфорта. Она не соглашается сразу даже на заманчивые рабочие предложения друзей, а осторожно взвешивает. Она все-таки жива, ещё может бороться и немного шутить. Юмор в книге неброский, а будто смеющийся сам над собой.

Про книгу говорят, что она про зумеров, которые вышли во взрослую жизнь. Ну не знаю. Во взрослой жизни всем поначалу не очень.

#книги@etokatastropha