Вместе попытались разобраться в слоях книги: в композиции, языке, сциапонических понятиях, перформативности, ориентировании на практику и общем содержании. Обнаружили, что произведение является живой средой, непредсказуемой для автора и опьяняющей читателя чувствами, как цветок. За всеми слоями, кажется, присутствует тайна коммуникации с живым и "чувство тени", но единственное, на что мы способны, чтобы поддерживать отношения с растительным не-смыслом — "вспенивать ничто".
Вместе попытались разобраться в слоях книги: в композиции, языке, сциапонических понятиях, перформативности, ориентировании на практику и общем содержании. Обнаружили, что произведение является живой средой, непредсказуемой для автора и опьяняющей читателя чувствами, как цветок. За всеми слоями, кажется, присутствует тайна коммуникации с живым и "чувство тени", но единственное, на что мы способны, чтобы поддерживать отношения с растительным не-смыслом — "вспенивать ничто".
Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives?
from sa
