Вы наверняка заметили, что за последний год для канала я все чаще стал писать про кино экспериментальное и документальное, и все реже — про Голливудские блокбастеры. Однако я то в мире экспериментального кино всего лишь любитель, который с удивленными глазами смотрит фильмы Стэна Брэкеджа, Джека Смита и Кена Джейкобса. Экспериментальное кино — это отдельный мир с собственными киноязыком и порой неподвластной никакой интерпретации драматургией. Поэтому игнорировать этот мир для кинокритика — роспись под признанием в собственной герметичности.
Чтобы этого не произошло, я с упоением читаю канал «Самоуйство в пейзаже». Ведет его искусствовед и кинокритик, чей полигон — как раз-таки кино экспериментальное. Настоятельно советую теперь вам читать этот канал тоже. Тем более, если у вас в любимых режиссёрах значатся: Беннинг, Мекас и Маркер. А новые фильмы Корина кажутся неубедительной попыткой режиссёра поиграться не в своей песочнице.
Вы наверняка заметили, что за последний год для канала я все чаще стал писать про кино экспериментальное и документальное, и все реже — про Голливудские блокбастеры. Однако я то в мире экспериментального кино всего лишь любитель, который с удивленными глазами смотрит фильмы Стэна Брэкеджа, Джека Смита и Кена Джейкобса. Экспериментальное кино — это отдельный мир с собственными киноязыком и порой неподвластной никакой интерпретации драматургией. Поэтому игнорировать этот мир для кинокритика — роспись под признанием в собственной герметичности.
Чтобы этого не произошло, я с упоением читаю канал «Самоуйство в пейзаже». Ведет его искусствовед и кинокритик, чей полигон — как раз-таки кино экспериментальное. Настоятельно советую теперь вам читать этот канал тоже. Тем более, если у вас в любимых режиссёрах значатся: Беннинг, Мекас и Маркер. А новые фильмы Корина кажутся неубедительной попыткой режиссёра поиграться не в своей песочнице.
In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. The Security Service of Ukraine said in a tweet that it was able to effectively target Russian convoys near Kyiv because of messages sent to an official Telegram bot account called "STOP Russian War." This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war.
from sa
