Telegram Group & Telegram Channel
Малые муниципалитеты России, 5/5. Что делать?

Количество малых муниципалитетов (менее 10 тыс. чел.) достигло уже 400, в том числе сверхмалых (менее 5 тыс.) — 104. Ещё совсем недавно, по переписи 2021 года, их было 337 и 82 соответственно, а по переписи 2010 года — 220 и 52 соответственно; в общем, тенденция вполне понятна. Все-все муниципальные образования малыми, конечно, в обозримой перспективе не станут, но доля малолюдных районов и округов продолжит увеличиваться. На северо-востоке страны, а также в Костромской и Псковской областях малые муниципалитеты уже составляют не менее половины общего числа; на очереди Кировская, Новгородская и Орловская области.

Чем это плохо? Исчезновением экономии на масштабе. Если в районе живёт 50 000 человек, то в нём будет проще найти работников на все объекты социальной инфраструктуры (районная больница, школы, административные учреждения), вряд ли станут закрывать местную налоговую инспекцию в пользу объединённой межрайонной и т. д. Напротив, укомплектовать райбольницу в районе на три тысячи человек — задача, кажется, невыполнимая. Приток местных налогов, и так абсолютно копеечных, становится в таких условиях просто смешным; удельные расходы на каждое учреждение районного уровня растут, из-за этого начинается оптимизация всего и вся с очевидными последствиями. Все эти траты ложатся в итоге на региональные бюджеты, которые в Костромской или Новгородской области вообще ни разу не безграничны.

Ну хорошо, маленькие районы — плохо, что будем делать? Нарежем Костромскую область на Кострому и шесть районов по 50 тысяч человек в каждом?
Кажется, здесь последствия тоже примерно понятны: если сейчас условное село Глинка ещё кое-как держится за счёт статуса райцентра и тех ресурсов, которые с ним ассоциированы (вакансии, денежка на благоустройство, базовая социальная инфраструктура), то при их утрате не бывать даже такой опоре — все, кого не держит возраст, уедут в новый райцентр, потому что кататься туда-сюда на регулярной основе слишком далеко. Получается, оба хуже: либо медленная смерть, либо быстрая.

В общем, как вы уже можете догадаться, ответа на вопрос в заголовке поста у меня нет. Весьма слабым утешением служит то, что такого ответа нет ни у кого. Слишком многие процессы замыкаются в круг: люди уезжают, потому что нет работы, а работы нет потому, что ни один работодатель не может найти людей; население тает, потому что нет необходимого уровня инфраструктуры, а инфраструктуры нет, потому что содержать её при таком населении слишком дорого; инвестиций нет, потому что нет никаких денег и потенциала развития, а денег и потенциала нет, потому что нет никаких инвестиций. Иногда точечные проекты, волевые решения, принципиальные патриоты разрывают этот круг, упрямо стоя на своём и задерживая депопуляцию отдельных городков и сёл, но всю нечернозёмную провинцию им, конечно, не развернуть. Может быть, многолетние последовательные вложения, частная и государственная забота спасут несколько районов, заставив их если не вернуться к росту, то хотя бы перестать пустеть. А если не спасут? И хватит ли денег на сотни таких районов?

Я не первый задаю эти вопросы. Своё место в дискуссии о российской и мировой пространственной политике они занимают уже не первое десятилетие: пустить на самотёк малые города и глубинку, бросив все ресурсы на развитие «полюсов роста», или держать курс на выравнивающее развитие, спасая фундамент российского расселения? И даже если выбор будет сделан, какими мерами проводить принятое решение в жизнь?

Кажется, все доступные меры ограничены и половинчаты. В чём я уверен, так это в том, что единого решения для всех 400 малых муниципалитетов России быть не может. В каждом придётся искать собственный компромисс между потребностью населения в социальной/инженерной/транспортной инфраструктуре и банальной нехваткой денег на то, чтобы качественно удовлетворить эту потребность.

...А может, деньги нашлись бы, если бы бюджетная система была устроена иначе, а государственные деньги не шли на то, на что они идут? Но это отдельный большой вопрос, на который не нам с вами отвечать.



group-telegram.com/zoltagora/439
Create:
Last Update:

Малые муниципалитеты России, 5/5. Что делать?

Количество малых муниципалитетов (менее 10 тыс. чел.) достигло уже 400, в том числе сверхмалых (менее 5 тыс.) — 104. Ещё совсем недавно, по переписи 2021 года, их было 337 и 82 соответственно, а по переписи 2010 года — 220 и 52 соответственно; в общем, тенденция вполне понятна. Все-все муниципальные образования малыми, конечно, в обозримой перспективе не станут, но доля малолюдных районов и округов продолжит увеличиваться. На северо-востоке страны, а также в Костромской и Псковской областях малые муниципалитеты уже составляют не менее половины общего числа; на очереди Кировская, Новгородская и Орловская области.

Чем это плохо? Исчезновением экономии на масштабе. Если в районе живёт 50 000 человек, то в нём будет проще найти работников на все объекты социальной инфраструктуры (районная больница, школы, административные учреждения), вряд ли станут закрывать местную налоговую инспекцию в пользу объединённой межрайонной и т. д. Напротив, укомплектовать райбольницу в районе на три тысячи человек — задача, кажется, невыполнимая. Приток местных налогов, и так абсолютно копеечных, становится в таких условиях просто смешным; удельные расходы на каждое учреждение районного уровня растут, из-за этого начинается оптимизация всего и вся с очевидными последствиями. Все эти траты ложатся в итоге на региональные бюджеты, которые в Костромской или Новгородской области вообще ни разу не безграничны.

Ну хорошо, маленькие районы — плохо, что будем делать? Нарежем Костромскую область на Кострому и шесть районов по 50 тысяч человек в каждом?
Кажется, здесь последствия тоже примерно понятны: если сейчас условное село Глинка ещё кое-как держится за счёт статуса райцентра и тех ресурсов, которые с ним ассоциированы (вакансии, денежка на благоустройство, базовая социальная инфраструктура), то при их утрате не бывать даже такой опоре — все, кого не держит возраст, уедут в новый райцентр, потому что кататься туда-сюда на регулярной основе слишком далеко. Получается, оба хуже: либо медленная смерть, либо быстрая.

В общем, как вы уже можете догадаться, ответа на вопрос в заголовке поста у меня нет. Весьма слабым утешением служит то, что такого ответа нет ни у кого. Слишком многие процессы замыкаются в круг: люди уезжают, потому что нет работы, а работы нет потому, что ни один работодатель не может найти людей; население тает, потому что нет необходимого уровня инфраструктуры, а инфраструктуры нет, потому что содержать её при таком населении слишком дорого; инвестиций нет, потому что нет никаких денег и потенциала развития, а денег и потенциала нет, потому что нет никаких инвестиций. Иногда точечные проекты, волевые решения, принципиальные патриоты разрывают этот круг, упрямо стоя на своём и задерживая депопуляцию отдельных городков и сёл, но всю нечернозёмную провинцию им, конечно, не развернуть. Может быть, многолетние последовательные вложения, частная и государственная забота спасут несколько районов, заставив их если не вернуться к росту, то хотя бы перестать пустеть. А если не спасут? И хватит ли денег на сотни таких районов?

Я не первый задаю эти вопросы. Своё место в дискуссии о российской и мировой пространственной политике они занимают уже не первое десятилетие: пустить на самотёк малые города и глубинку, бросив все ресурсы на развитие «полюсов роста», или держать курс на выравнивающее развитие, спасая фундамент российского расселения? И даже если выбор будет сделан, какими мерами проводить принятое решение в жизнь?

Кажется, все доступные меры ограничены и половинчаты. В чём я уверен, так это в том, что единого решения для всех 400 малых муниципалитетов России быть не может. В каждом придётся искать собственный компромисс между потребностью населения в социальной/инженерной/транспортной инфраструктуре и банальной нехваткой денег на то, чтобы качественно удовлетворить эту потребность.

...А может, деньги нашлись бы, если бы бюджетная система была устроена иначе, а государственные деньги не шли на то, на что они идут? Но это отдельный большой вопрос, на который не нам с вами отвечать.

BY Желтогорье




Share with your friend now:
group-telegram.com/zoltagora/439

View MORE
Open in Telegram


Telegram | DID YOU KNOW?

Date: |

"Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? Emerson Brooking, a disinformation expert at the Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, said: "Back in the Wild West period of content moderation, like 2014 or 2015, maybe they could have gotten away with it, but it stands in marked contrast with how other companies run themselves today." Perpetrators of these scams will create a public group on Telegram to promote these investment packages that are usually accompanied by fake testimonies and sometimes advertised as being Shariah-compliant. Interested investors will be asked to directly message the representatives to begin investing in the various investment packages offered.
from sa


Telegram Желтогорье
FROM American