group-telegram.com/salvelatina/1512
Last Update:
Эразм Роттердамский (1466-1536), искатель истины и полемист, спорит с Лютером о свободе воли, с Рейхлином – о произношении древнегреческого и латинского языков, стряхивает пыль со схоластики и высмеивает её напыщенность в «Похвале глупости». Всё это – отражение его души и ума, разностороннего, сложного, а порой и неудобного для других характера.
Однако есть и другая сторона наследия Эразма – его портреты. Благодаря мастерам Северного Возрождения, таким как Квентин Массейс, Альбрехт Дюрер, Ганс Гольбейн Младший, лично знакомым с Эразмом, мы можем живо представить, как он выглядел.
Работы Гольбейна – наиболее известные изображения Дезидерия. На одной из картин (1) мыслитель держит руки на книге, на которой написано его имя, на другой (2) – он показан в время работы. Гравюра (3) показывает Эразма с рукой на римском боге Термине. Сверху на табличке – его имя в сокращении: Er. Rot., снизу:
Pallas Apellæam nuper mirata tabellam,
Hanc ait, aeternum Bibliotheca colat.
Daedaleam monstrat Musis Holbeinnius artem,
Et summi Ingenii Magnus Erasmus opes.
(Ныне Паллада, дивясь Апеллеса достойной картине,
Вечно велела её в Библиотеке хранить.
Здесь являет Гольбейн пред музами тайны искусства,
А великий Эразм – высшего силу ума).
Голландский художник Квентин Массейс пишет в схожей, но менее пышной манере (4). Альбрехт Дюрер снабжает свои опусы латинскими надписями. На работе Дюрера (5) опять видим Эразма за учёными занятиями. На переднем фоне книги, одна из них раскрыта. К стене прибита табличка с латинской надписью:
Imago Erasmi Roterodami ab Alberto Durero ad vivam effigiem deliniata
(Портрет Эразма Роттердамского Альбрехтом Дюрером, начертанный с живого образа)
Внизу по-гречески:
Την κρείττω τα συγγράμματα δείξει
(Лучше его представят его писания)
Другие картины не всегда интересны с точки зрения латинских надписей, но также представляют Эразма по-разному – то смиренным и задумчивым, то деловым и строгим. И это неудивительно – такое разнообразие интерпретаций как нельзя лучше подчёркивает многогранность, а порой и противоречивость его утончённой души.
Salve, Latina!
