Гудков

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (СКРИНШОТ) ВЗЯТ У ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН И ВЗЯТ У ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
18+

Мальгин

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (СКРИНШОТ) ВЗЯТ У ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН И ВЗЯТ У ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
18+

Ларина

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (СКРИНШОТ) ВЗЯТ У ИНОСТРАННОГО АГЕНТА. МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН И ВЗЯТ У ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА 18+

Яковина

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (СКРИНШОТ) ВЗЯТ У ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН И ВЗЯТ У ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
18+

Медведев

НАСТОЯЩИЙ МАТЕРИАЛ (СКРИНШОТ) ВЗЯТ У ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
МАТЕРИАЛ ПРОИЗВЕДЕН И ВЗЯТ У ИНОСТРАННОГО АГЕНТА ЛИБО КАСАЕТСЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ИНОСТРАННОГО АГЕНТА.
18+

Минутка между прочим.

Существует, ув. друзья, древний, но по сей день не всеми осознаваемый феномен под названием «Праведническая мимикрия».

Суть лучше всего пояснить на примерах:

- Если некто презентует себя — по жизни и особенно в публичных медиа — как крутейший феминист, то он с повышенной вероятностью влетит на изнасиловании или избиении своей (феминистской, естественно) подружки. Или соседки, или мамы.

- Борец за социальную справедливость с повышенной вероятностью украдёт что-нибудь у друзей.

- Убеждённый борец за Белую Расу и Арийских Дев окажется пассивным гомосексуалистом куда скорее, чем просто аполитичный Колян.

- У проповедника трезвости, нравственности и ответственности перед близкими и Богом с повышенной вероятностью похмелье, жена с фингалом и какой-нибудь дикий яой в закладках.

Причины очевидны. Если даже на сознательном уровне нам кажется, что мы занимаемся чем-то предосудительным в одиночестве «и никто не видит», на самом деле мы находимся под пристальным взором нашего «внутреннего жюри», состоящего из целой толпы аватар наших мам, пап, воспитателей, далёких одноклассников и авторитетов. Мы на деле почти никогда не бываем в одиночестве.

И поэтому (если мы занимаемся чем-то предосудительным втайне), нам хочется натянуть на людях поверх нечто диаметрально противоположное. Так сказать, мимикрировать под полярное и притом популярное (то есть одобряемое).

...Я это всё к чему. Если и когда СВО закончится, то мы, весьма вероятно, из сухих сообщений об уголовных делах обнаружим нечто довольно неприятное.

Мы узнаем о самых громких волонтёрах, тыривших со срочносборов.

Мы узнаем о самых звонких медиапатриотах, сношавшихся (через дупло, как Машенька с Дубровским) с украми.

Мы узнаем о самых истошных ястребах общенародной самоотверженности, жравших экскаваторными ковшами госбабло и строивших баньки с колоннами как не в себя.

Это грустно, но это ожидаемо: нелепо думать, что в популярные и находящие отклик лозунги не оденутся впереди всех те, кому больше всех надо что-нибудь на себя мимикрически натянуть.

Говорю как видный трезвенник, вегетарианец и борец с курением.