В Северске, где я прожил (пока что) большую часть жизни морозы стояли по-настоящему сибирские. Нет, бывало на моей памяти несколько теплых зим, а в одну из них под новый год зазеленела травка, но в основном это был обычный злой колючий мороз. Переживать их помогало солнце, которое являлось неотъемлемой частью чудесного дня. В Москве последние несколько зим солнца мы видели редко, в основном небо было затянуто свинцовым ковром облаков. Чтобы увидеть небо, надо было куда-то полететь. Но я отвлекся. Северск, зима, мороз, меня выгнали из дома в театр.
Надо сказать, что матушка всегда заботилась о моем культурном образовании. Чему я неизменно сопротивлялся. Под конец моей учебы в музыкальной школе уже и я, и матушка были только за то, чтобы бросить это заведение, пожиравшее деньги. Но на дворе были 90-е, и заведение было готово терпеть ученика Половникова, лишь бы тот не бросал учебу. Так меня они и дотянули до выпуска, корочка о среднем музыкальном образовании дома до сих пор где-то лежит.
Желая впрыснуть меня инъекцию культуры, а может просто с целью выгнать меня из дома, где я торчал безвылазно, матушка отправила меня в театр. У нас в городе был театр, да. Берия когда закладывал город, дюже заботился о культуре. Ну а большевики чуть позже, когда город отстраивали дальше, забабахали театр, а напротив него – кинотеатр. В театре была собственная труппа, которая ставила в основном детские спектакли, старые мюзиклы типа «Веселой вдовы», и производственные пьесы, типа «Однажды в Малиновке». Мне очень нравились производственные пьесы, а бате, которого матушка отправляла в театр со мной, нет. Со временем батя слился с этой странной повинности, а я был юн и не знал, что так можно было. Но однажды все изменилось.
Мороз стоял адский, давали в театре что-то заочно скучное, может какого-нибудь «Короля Лир» или что-то в этом роде. Я прибыл на площадь перед театром заранее, и это была роковая ошибка. Потому что, как я уже сказал, напротив был кинотеатр. А на кинотеатре – огромная афиша. «Крепкий орешек». И такой нарисованный мужик с мускулами. Устоять против такого соблазна я не мог. А потому отправился в кино, попутно придумывая, что же сказать матушке.
Понятно, что «Крепкий орешек» у меня вызвал неподдельный восторг. И когда я вернулся домой, матушке немного понадобилось времени, дабы меня раскусить. Ну не может ребенок из театра вернуться в восторге. Особенно если это маленький Сережа, который чем дальше, тем больше ненавидел традиционное искусство. На удивление, матушка не серчала. И больше в театр меня не отправляла. Зашла с другого фланга. Зная мое лютое желание заполучить Dendy, придумала адски хитрый план.
План заключался в том, чтобы заставить меня читать классику. Как сейчас помню, был там в списке и злополучный «Король Лир» Шекспира, и какое-то большое эссе Сергея Лихачева. В общей сложности – шесть книг. Хорошо об этом помню, о количестве, потому что вызов я принял, и быстро прикинул, то если читать по книге в пять дней, то через месяц у меня будет Dendy. Не то, что мне очень нужна была приставка, она у меня была, но какое-то чудовище типа Lifa или Pantera. А хотелось как у дяди Сережи из телевизора, тем более Супонев тогда накидывал, что надо брать не пиратское, на настоящее. То есть Dendy. О том, что Dendy сама по себе была синонимом пиратства я тогда не знал.
Матушка прекрасно знала, что я могу сфилонить, а потому дополнительным условием было сочинение на не менее чем три страницы по каждой прочитанной книге. Через месяц я выдал ей исписанную тетрадку, чем несказанно ее удивил. Придраться было не к чему, я уже тогда немного понимал в том, как складывать буквы в слова и ухватывать смысл. Приставку мне купили. Правда, поиграть я в нее толком не успел – оказалось, куда веселее принимать подобные вызовы. Но матушка меня раскусила и больше таких ошибок (для семейного бюджета) не совершала.
В Северске, где я прожил (пока что) большую часть жизни морозы стояли по-настоящему сибирские. Нет, бывало на моей памяти несколько теплых зим, а в одну из них под новый год зазеленела травка, но в основном это был обычный злой колючий мороз. Переживать их помогало солнце, которое являлось неотъемлемой частью чудесного дня. В Москве последние несколько зим солнца мы видели редко, в основном небо было затянуто свинцовым ковром облаков. Чтобы увидеть небо, надо было куда-то полететь. Но я отвлекся. Северск, зима, мороз, меня выгнали из дома в театр.
Надо сказать, что матушка всегда заботилась о моем культурном образовании. Чему я неизменно сопротивлялся. Под конец моей учебы в музыкальной школе уже и я, и матушка были только за то, чтобы бросить это заведение, пожиравшее деньги. Но на дворе были 90-е, и заведение было готово терпеть ученика Половникова, лишь бы тот не бросал учебу. Так меня они и дотянули до выпуска, корочка о среднем музыкальном образовании дома до сих пор где-то лежит.
Желая впрыснуть меня инъекцию культуры, а может просто с целью выгнать меня из дома, где я торчал безвылазно, матушка отправила меня в театр. У нас в городе был театр, да. Берия когда закладывал город, дюже заботился о культуре. Ну а большевики чуть позже, когда город отстраивали дальше, забабахали театр, а напротив него – кинотеатр. В театре была собственная труппа, которая ставила в основном детские спектакли, старые мюзиклы типа «Веселой вдовы», и производственные пьесы, типа «Однажды в Малиновке». Мне очень нравились производственные пьесы, а бате, которого матушка отправляла в театр со мной, нет. Со временем батя слился с этой странной повинности, а я был юн и не знал, что так можно было. Но однажды все изменилось.
Мороз стоял адский, давали в театре что-то заочно скучное, может какого-нибудь «Короля Лир» или что-то в этом роде. Я прибыл на площадь перед театром заранее, и это была роковая ошибка. Потому что, как я уже сказал, напротив был кинотеатр. А на кинотеатре – огромная афиша. «Крепкий орешек». И такой нарисованный мужик с мускулами. Устоять против такого соблазна я не мог. А потому отправился в кино, попутно придумывая, что же сказать матушке.
Понятно, что «Крепкий орешек» у меня вызвал неподдельный восторг. И когда я вернулся домой, матушке немного понадобилось времени, дабы меня раскусить. Ну не может ребенок из театра вернуться в восторге. Особенно если это маленький Сережа, который чем дальше, тем больше ненавидел традиционное искусство. На удивление, матушка не серчала. И больше в театр меня не отправляла. Зашла с другого фланга. Зная мое лютое желание заполучить Dendy, придумала адски хитрый план.
План заключался в том, чтобы заставить меня читать классику. Как сейчас помню, был там в списке и злополучный «Король Лир» Шекспира, и какое-то большое эссе Сергея Лихачева. В общей сложности – шесть книг. Хорошо об этом помню, о количестве, потому что вызов я принял, и быстро прикинул, то если читать по книге в пять дней, то через месяц у меня будет Dendy. Не то, что мне очень нужна была приставка, она у меня была, но какое-то чудовище типа Lifa или Pantera. А хотелось как у дяди Сережи из телевизора, тем более Супонев тогда накидывал, что надо брать не пиратское, на настоящее. То есть Dendy. О том, что Dendy сама по себе была синонимом пиратства я тогда не знал.
Матушка прекрасно знала, что я могу сфилонить, а потому дополнительным условием было сочинение на не менее чем три страницы по каждой прочитанной книге. Через месяц я выдал ей исписанную тетрадку, чем несказанно ее удивил. Придраться было не к чему, я уже тогда немного понимал в том, как складывать буквы в слова и ухватывать смысл. Приставку мне купили. Правда, поиграть я в нее толком не успел – оказалось, куда веселее принимать подобные вызовы. Но матушка меня раскусила и больше таких ошибок (для семейного бюджета) не совершала.
BY Половников
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych. It is unclear who runs the account, although Russia's official Ministry of Foreign Affairs Twitter account promoted the Telegram channel on Saturday and claimed it was operated by "a group of experts & journalists." "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. The Russian invasion of Ukraine has been a driving force in markets for the past few weeks.
from us
