Есть такое правило: если что-то сообщает депутат Горелкин, то не спеши, подожди.

Кто-то объяснил этому горе-эксперту, что его развели на рекламу бота верификации, никакого отношения к РКН не имеющему.

Но эти несколько часов потока густейшей аналитики от разного рода экспертов были незабываемыми.

Пишите ещё.

Разбираю спам. Там как обычно куча всяких странных предложений. Поддержать саммит по проблеме обвислых поп, купить рекламу в ботофермах. Бывает, пишут дизайнеры, которые сначала объясняют, что у меня на ютубе плохие картинки-заставки и поэтому просмотров мало. И немедленно предлагают свои услуги. Обычно, стоят эти услуги столько, что я бы с удовольствием заплатил, лишь бы не получать больше эти предложения никогда.

Потому что если я когда-нибудь и буду заказывать обложки для ютуба, то только у упоротых дизайнеров вражеского униана. Они не подводят, там всегда такой накал страстей, что хочешь-не хочешь, а кликнешь.

А спам я разбираю всегда. И читаю. Иногда даже находятся письма, уходящие в работу.

Про книгу «Американцы и все остальные» Ивана Курилла

После душноватых «Принципов» захотелось почитать что-то более легкое и воздушное. Книгу Ивана Курилла я прикупил давно, но когда у тебя две набитые фолиантами и трудами поменьше полки, никогда не знаешь, когда именно дойдут руки до какой-то конкретной книжки. А тут еще Трамп со своими унцедилионными пошлинами. Решил почитать, тем более подзаголовок был многообещающим: «истоки и смысл внешней политики США». Не прогадал.

Подобные книги я называю лонгридами на бумаге за то, что читаются они легко и непринужденно. Редкость, но такое бывает. Возможно, сыграл на руку и упомянутый выше контекст, очень уж хочется понять, что движет Трампом. Если я скажу, что понял, то буду слишком самонадеян, но некоторые моменты прояснились. Нечто подобное этому инсайту со мной происходило в процессе чтения Amusing Ourselves to Death (читаю до сих пор, да, уже третий год пошел). Видимо, все дело в том, что Иван Курилла не ставил цель объять необъятное и рассмотреть эволюцию США во всем ее многообразии. Вместо этого он сосредоточился на нескольких тезисах, которые, по его мнению, являются фундаментальными элементами внешней политики США, и наложил эти тезисы на исторический событийный ряд от провозглашения независимости через гражданские войны, внешние мировые события вплоть до сегодняшних дней. Получилась эдакая Минаевщина – просто о сложном в исторической обертке.

Что же это за тезисы? Я выделю два. Хотя в заключении автор проходится по всем отдельно и список у него по больше.

Первый тезис – важность наличие «Других», не врагов, но противоположностей. Автор подчеркивает дуализм американцев – белые и цветные, демократы и республиканцы, демократия и коммунизм. Все это сдобрено дихотомией, когда дробление на своих и других происходит в каждой отдельной группе. Отсюда и градация в расизме, и постоянная смена внешних врагов на протяжении всего существования государства.

Забавно, что другие – это не классические «враги», внешние или внутренние. Нет, враг – это угроза, а для американского социума, прожившего большую часть времени под лозунгом прагматичного изоляционизма («мы не воюем, а торгуем») важнее противопоставление другим. В роли других в разное время выступали Россия, Европа, Негры, Латиноамериканцы, Китай, Япония и многие другие. Причем если «свои» были постоянными (и это сами американцы, никто иной), то «другие» менялись в зависимости от исторического и политического момента. Иван Курилла считает, что поиск и назначение «других» является тем самым клеем, на котором держится сильно разнородное американское общество. Да, это похоже на «врага», который сплачивает европейские (включая русскую) нации, но, повторюсь, «враг» подлежит уничтожению, а «другой» используется ровно столько, сколько нужно для отвлечения внимания или же консолидации общества, переключая его внимание на что-то далекое.

Второй тезис – абсолютная вера в исключительность американской нации. Смешно тут то, что исключительность касалась и до сих пор (во многих аспектах) касается белых верующих мужчин. Под давлением федерального правительства эти самые белые верующие мужчины со скрипом, но подпускали к «правам гражданина» женщин, негров, геев и прочие социальные группы. Но в силу преемственности элит, гражданская иерархия в США до сих пор находится на уровне 18-го века.

В книге есть масса интересных (мне) деталей и зарисовок. Тот же панамский канал, который сейчас Трамп хочет отжать назад. Для меня стало открытием, что, вообще-то, канал планировала строить Колумбия, но штатам не очень улыбалось, чтобы такой логистический маршрут принадлежал каким-то там латиносам, а потому в ходе (наверное, первой) революции с государственным переворотом появилось такое государство, как Панама. И надо же, абсолютно проамериканское. И надо же, канал именно по ее территории прошел. Удивительные совпадения.

Книжку буквально проглотил за несколько дней. Очень понравилась. Отметил для себя, что надо ознакомиться с трудами Кессинджера и Бзежинского. Проникнуться, так сказать, историей отношений США и России в недавнем прошлом.

Новозеландский оператор One внезапно получил награду от Американского общества по изучению зомби как «самая устойчивая к зомби сеть в мире». Впрочем, во внезапности мы сильно сомневаемся – награда получена сразу после запуска сервиса One NZ Satellite (передача SMS через спутник), да и ролик рекламный появился мгновенно (а любую, даже из сериала, звезду просто так не выдернешь). Не говоря уже о самом Zombie Research Society, которое хоть и существует с 2007 года, но занимается довольно странными исследованиями на тему грядущего зомби-апокалипсиса. Думаю, их награда стоила недорого.

А ролик получился великолепный.

Про удобство чтения и противодействие этому со сторону издательств

Всегда удивлялся, как одним издательствам удается издавать книжки в удобном для чтения формате, и как другие делают все, чтобы чтение их книги было настоящей болью.

Вот, например, «Принципы» Далио – очень хорошая книга. Но чтобы ее читать, нужно сидеть за столом. Потому что книга богатая: мелованная тяжелая бумага, одна обложка с переплетом полкило (по ощущениям) весят. В результате этой книгой можно натурально покалечить не менее эффективнее, чем цитатником Мао, который, как известно, определенное время издавался в пластиковом переплете.

В поездку всегда беру несколько книг, но неизменно в разном форм-факторе. Все-таки на отдыхе не хочется думать о том, как пристроить книгу таким образом, чтобы было удобно. Вот, например, у МиФ есть серия книг в формате Pocketbook – бумажная обложка, небольшой размер. Но книга сама по себе объемная, и в результате – тотально неудобный для чтения кирпич. Можно, конечно, переплет надломить, но я так не люблю. Почему-то у Альпины получается (в импринте Marshmallow) делать нормальный проклеенный переплет, который заламывать не нужно, а у МиФ – нет. Приходится страдать.

В ходе стрима с участием представителей издательства Альпина Pro спросил: «почему нельзя делать так же, как поступают западные издательства, и выпускать книгу в нескольких форматах – Pocketbook и Hardcopy?» Ну чтобы и любители косплеить монахов в скриптории были довольны с разложенным на подставке фолиантом, и любители просто почитать не мучались. Ответа, увы, не получил. Говорил про том, что виноваты сами авторы. Мол, хотят «красиво». Впрочем, когда издательство большинства non-fiction сопряжено с оплатой автором большей части тиража (если не всего) особо не до читательских интересов.

Когда заказывали шкаф, я специально сделал шаг между полками побольше. Не помогло – гигантизм все чаще берет вверх над практичностью. И издателей я тоже понимаю: сложно сегодня в бумажный бизнес играть. Все хотят подешевле, но от рыхлой серой бумаги (которая, на самом деле, один из лучших вариантов – легкая и глаза не напрягает) воротят нос. Хотят, чтобы и формат был удобный, и не тяжелая, и место на полке много не занимала. Вот и получается, что де-факто у нас нет никаких издательских стандартов. Каждый издает как хочет. Шрифт в одной книге может быть гигантским, в другом – с лупой не разобрать. В одной книге бумага мелованная и тяжелая, а в другой – чуть ли в руках не рассыпается.

Но я не сдаюсь. В дорогу взял про эмоциональный интеллект, Азию и WeWork.

Как я во Вьетнаме зарядку покупал

Случилась со мной неприятность. Собираясь в поездку, я забыл положить кабель с шайбой для зарядки часов. Часы у меня не самые распространенные – Google Pixel Watch 2. Для них и в Москве не так уж просто найти подобный аксессуар. Ну а во Вьетнаме, да еще и в провинции – подавно. Но я решил-таки попробовать и нашел один интернет-магазин в Хошимине, где был нужный кабель. Дальше начались приключения.

Во Вьетнаме с интернет-торговлей все неплохо, но товарных запасов, особенно по специфичным категориям, немного. Потому найти интернет-магазин с адекватным сроком доставки непросто – тут распространена модель, когда доставка идет из Китая, по итогу – до недели. Я нашел, где обещали доставить через 2 дня. Пару дней без часов потерпеть можно.

Заказать с доставкой и оплатой при получении несложно, сложно вбить нужный адрес. Помимо улицы и города надо знать область, округ и район. С областью я справился (хотя, конечно, постоянно переводить страницы со вьетнамского на русский и обратно – задача не из простых), с округом – тоже, а вот район уже не получилось. Сходил на ресепшен отеля, там созвали консилиум, нашли какую-то уборщицу, которая подсказала, что же надо было в адресе доставки указать. Подтверждение о заказе получил на электронную почту, ну, думаю, утром пойдет движуха.

Движуха не пошла. Решил выйти с магазином на связь. Выйти на связь можно было только установив местный мессенджер Zalo. Установил, написал в магазин (на учетку), мол, чо как, где товар. На удивление ответили быстро. Кратко рассказал им проблему, на том проводе сообщили, что немедленно упакуют кабель и отнесут на почту. Ждите не раньше завтрашнего дня. И кстати, вот вам номер для отслеживания.

Номер для отслеживания надо было проверять на сайте местного аналога СДЕКа – Viettel Post. Чтобы проверить, нужно было вводить каптчу. Предлагалось выбрать на картинках всякое. Что именно выбирать было непонятно, ведь все на вьетнамском. Спасибо встроенному в Android инструментарию гугла, но где-то на десятый раз я уже примерно понимал, как по-вьетнамски «велосипед», «светофор» и прочие «переходы» с «пожарными кранами».

Но на сайте по номеру отслеживания давалась неполная информация. Полную предлагалось смотреть в приложении. Установил, там, понятно, опять все на вьетнамском. Минут через пять блуждания по приложению нашел, где смотреть информацию по отправлению. Так я перешел на новый уровень, ибо там информация обновлялась чуть ли не каждые полчаса. Натурально, посылка переезжала из отделения в отделение, по каждому была информация о начальнике (видимо, чтобы было куда жаловаться, тут ведь коммунизм).

На второй день стало понятно – не доедет, и я написал в Zalo своему единственному в этом мессенджере контакту. Тот ознакомившись с маршрутом путешествия кабеля сообщил, что он сейчас в отделении почту в 3,5 километрах от меня. Приложив фотку (связался с курьером, который там обрабатывал посылки, тот ее нашел и сфотал). Вот, мол, если хочешь быстрее – приезжай.

Ну, что поделать, поехал. Приезжаю – довольно милый квартал, отделение – типичный ПВЗ, только без лоска и шика – все по-спартански. Показываю девушкам фото – те зовут парня, тот находит какой-то мешок и находит мою посылочку. Забирают деньги, все довольны.

Да, зарядка с доставкой обошлась в пересчете в 500 рублей. Но приключения того стоили. Вывод только один – если бы наши маркетплейсы, интернет-магазины и службы доставки работали хотя бы в половину той клиентоориентированности, с какой столкнулся я, то мы бы жили в совсем другом мире.

Часы зарядил. Доволен.

Про важность одиночества

С разницей в несколько дней коллеги и друзья написали тексты о том, как сложно поддерживать социальные связи, как личные, так и рабочие. Мне эта тема интересна, постольку поскольку уже несколько лет я экспериментирую с разными подходами к этому снаряду. Но чем больше я экспериментирую, тем больше прихожу ко мнению, что залог успешной поддержки множества связей в умении наслаждаться одиночеством. Попробую пояснить.

На отдыхе я часто вижу компании наших соотечественников. Обычно это две пары, иногда – три. Они ходят стайкой на завтраки, пляж, вместе ездят на какие-то экскурсии. Иногда складывается впечатления, что они взваливают на себя роль партизанского отряда, заброшенного на чужбину и постоянно держат оборону. Хотя никто на них нападать не собирается. В результате их пара недель проходит в осаде, и, как следствие, ничем их отдых в далекой азиатской стране не отличается от аналогичного отдыха в Анапе. Никаких соприкосновений с чужой культурой и языком, ни одной попытки не обесценить или поглумиться над особенностями чужого менталитета, бесконечный тухлый юморок на уровне «а чего они так орут, ускоглазые».

Кстати, эти же люди даже не предполагают, что русский язык в Азии, особенно на курортах, понимает куда больше людей из персонала и отдыхающих, чем они сами. Особенно забавно наблюдать, как они думают, что перед ними азиат, а на самом деле это казах. Но не суть.

Я же (и мне повезло с тем, что с Верой мы в этом совпадаем) предпочитаю по возможности погружаться в местный менталитет. Ходить вне туристических кварталов (хотя по началу мне это было особенно очково). Пытаться, пусть и с переводчиком в телефоне, общаться с местным персоналом. Да даже та же самая история с зарядкой для часов: я мог бы дождаться доставки в отель, никаких проблем, но если есть возможность приехать в какой-то простой не туристический квартал в почтовое отделение – почему бы не съездить? И почему бы потом не пройтись по улице и не зайти в какое-то непонятное кафе, обнаружив там меню с русскими названиями (исключительно в уменьшительно-ласкательном языке).

И да, совершенно не обязательно везде тащить за собой спутника – будь то супруга или друзья. Во-первых, чем больше компания, тем дольше длится обсуждение «что делаем, куда идем», тем большие достигаются компромиссы. Чаще всего эти компромиссы начисто уничтожают хоть какой-то шанс на впечатления – они становятся пресными, одинаковыми для всех. Для кого-то это зона комфорта, для меня – забвение с кладбищенским душком.

Научиться наслаждаться собственным одиночеством – важнейший навык коммуникатора. Если ты можешь находиться один-на-один с самим собой, то никакая коммуникация с кем-то тебе не страшна. Просто потому, что для тебя это – просто коммуникация, а не способ избежать одиночества. Ведь главный страх большинства заключается именно в том, чтобы остаться наедине с самим собой. А для многих это – худшая из возможных кампаний.

Те, кто со мной общаются, знают, что навязываться – не в моих правилах. Хочешь – пообщаемся, не хочешь – не будем общаться. Мне всегда есть чем заняться.

Чем мне нравится мой подход, это тем, что проявляются все, кто общается с тобой не потому, что ты им интересен (зачастую такие выслушивают тебя сдерживая зевоту, у некоторых именно сдерживание зевоты – самый важный навык), а потому что им от тебя что-то надо. И они очень обижаются, когда их тщательно подготовленный «small talk», через который они планировали подвести к сути, прерывается «давай уже к делу, что тебе надо?» Грубо? Возможно для тех, кто чувствует себя великим коммуникатором – да.

А мне – нет. Ты сам пришел ко мне под корягу. Я тебя не звал.

С удивлением наблюдаю за тем, как одни коллеги шикают на других, мол, неправильно ты дядя Федор бутерброд ешь, надо генеративные инструменты ИИ вот так использовать, а не эдак. Обычно эти коты Матроскины действительно неплохо разбираются в алгоритмах и сервисах, и действительно находят им некое применение. Однако, как я говорю на каждом своем выступлении, нет никаких серебряных пуль, нет ни одного сервиса, который бы помогал именно в таком контексте, в каком предлагают его использовать адепты самых разных GPT.

Я скажу больше, для меня (и других, более молчаливых и хмурых, но богатых и хорошо платящих коллег) бравирование умением использовать GPT-инструменты – признак бесталанности и профнепригодности. Сегодняшние GPT-инструменты многими воспринимаются как восточные гуру детьми цветов. Возможно, до кого-то скоро дойдет, что гуру – это просто торчок, а GPT-инструментарий хорош в ограниченных дозах, ибо пациент сильно галюционирует и это, увы, не лечится. Совсем.

Меня до сих пор передергивает от того, что эти продвинутые алгоритмические инструменты называют искусственным интеллектом. GPT-сервисы – так же интеллектуальны, как нынешние выпускники школ, ставшие жертвой ЕГЭ. То, что он может сдать экзамен, требующий банального зазубривания и полностью убивающий хоть какую-то творческую жилку, еще не означает, что он обладает интеллектом. Оговорюсь, что ничего не знаю насчет тех, кто, сдав ЕГЭ, идет в биологи или физики. Но жертвы ЕГЭ в гуманитарных науках – это настоящий кошмар.

Но, как и в любом хайповом направлении, в сфере ИИ-инструментов немедленно нарисовались свои «эксперты». Один рассказывает, как он как сенсей научился управлять GPT, другой готов посвятить в таинство составления промтов. Но на выходе все эти персонажи оказываются очередными инфоцыганами, с удовольствием разоблачающими друг друга.

Генеративные сервисы – клевые. Они действительно помогают в ряде задач. Но на кухне это – соль. Важный ингредиент. Только вот недосоленную еду любой съест, а пересоленную уже ничем не спасти.

Помните об этом, Матроскины, когда будете докапываться до тех, кто ест свой – не ваш – бутерброд.

Разблокировал ачивку "11-часовой авиаперелёт".

Тренировка на 8-часовых помогла, усталость есть но не такая, как было после первого перелета в Азию.

В Москве чуть холоднее, чем во Вьетнаме. Мне нравится.

Завтра к станку.

Про решения на эмоциях

Наблюдая за тем, что происходит в одном деловом издании, с грустью вспоминаю аналогичные периоды в других компаниях и медиа. Конечно, все это происходит не в первый раз. И это, с одной стороны, грустно, ведь если происходит не в первый раз, то можно было бы и предотвратить, так ведь? А с другой стороны, как можно предотвратить цикличность бытия. Именно поэтому я в общении с друзьями и знакомыми разной степени близости, оказавшимися в центре тайфуна, всегда даю один и тот же совет: забей, будь профессионалом и делай свою работу. Потому что это твоя работа, а не семья.

Как мне кажется, именно принцип превращения рабочего коллектива в некий симулякр семьи и приводит к тому самому диссонансу, который испытывают мои собеседники.

Ничего удивительного в том, что они воспринимают рабочий коллектив как семью нет. С начала 90-х последовательно уничтожался институт семьи, разрушались дружественные связи, культивировалась атомизация общества. С нулевых, когда общество уже распалось на атомы, подросли обученные по зарубежным методичкам менеджеры, и началось последовательное копирование новой бизнес-модели построения коллектива. Которое базировалось на простом постулате: если ты заставить сотрудника верить в ценность наличия на кухне офиса сырков и важность распития вина (отвратительная, кстати, привычка, превратившая IT и медиа-индустрию в рассадник скрытых алкашей), верить в то, что на работе – твоя семья, то и платить можно меньше.

В результате эффект «уникального коллектива» проник в нашу реальность с новой силой. Сотрудники начинают больше уделять время личным отношениям внутри коллектива, что последовательно ведет к переоценке собственной важности для компании. При этом, как только их отправляют на мороз, ничего толкового из них не выходит. Редкие исключения типа наших иноагентов не в счет.

Сколько раз я наблюдал эту историю. Вот она, могучая кучка. Уникальный коллектив. На них все держится. И вот они уходят, ибо невозможно мириться с этим руководством. Руководство тупое, они – умные. А поэтому они обязательно, вот прямо сейчас покажут, как надо, создадут новое медиа или компанию и взорвут рынок.

Обычно это заканчивается ничем. Потому что внезапно обнаруживается, что медиа или компания давало этому коллективу важную составляющую их рыночной (кадровой) ценности – бренд, площадку, дистрибуцию и прочие скучные и малопонятные творцам вещи.

При этом настоящие профессионалы востребованы везде. Профессионализм – это умение выполнять свою работу настолько качественно, что сила бренда уходит на второй план.

Именно поэтому я своим юным и не очень коллегам всегда рекомендую не принимать никаких решений на эмоциях, исходить из личных интересов, не поддаваться на коллективный блудняк и с подозрением относиться к разного рода взаимным вылизываниям и штурвалам. Просто потому, что это твоя карьера и твоя жизнь. А настоящая семья ждет тебя дома.

Вокруг может твориться трешак, но важно, чтобы трешак не приводил к тому, чтобы ехал крышак.

Пока вчера ездил в леса под Дубной, случилось интересное: коммуникационная компания «Михайлов и Партнеры» запустили собственный венчурный фонд для инвестирования в стартапы на стыке медиа и технологий. Интересное в первую очередь потому, что медиа всегда были бедным родственником на инвестиционном рынке, а инвестициями в медиа всю дорогу почему-то считался подкуп журналистов и выкуп первых полос в тройке Tier-1 деловых СМИ. А тут прямо фонд.

Компанию назвали Rosventure и предлагают инвестиции на стадиях до серии А, то есть можно претендовать и на pre-seed (от 25 тысяч долларов), и на seed (до 1 миллиона долларов). При этом деньги, как известно, не главное (если только ты собираешься что-то делать, а не просто проесть деньги и сбежать куда-то в СНГ), МиП предлагает помощь и с инфраструктурой (бэкофис и IT), и с продвижением (маркетинг, PR, стратегии). Понятно, что и свести могут с кем надо и когда надо.

Лично меня все это сильно удивило. В медиа вкладываться у нас не принято, возможно с этим и связано отсутствие каких-то интересных решений и сервисов вокруг да около. А как было бы неплохо увидеть, например, российский аналог NotebookLM или сколько-нибудь толковую CRM для редакции (а не для бизнеса по продаже потных носков, для чего отлично подойдут и AMO, и Мегаплан, и прочие «титаны»).

Страшно подумать, что случится, если появится наконец-то адекватный новостной агрегатор (а не просто трафиконагонный комбайн), сервис фактчекинга, инструментарий ИИ-инструментов, да хотя бы просто удобное приложение для чтения определенного набора сайтов вне зависимости о того, есть у них RSS или нет.

А вам, коллеги, каких инструментов не хватает?

Вчера в ходе общения задал вопрос о том, как компания оценивает (в определенном аспекте) себя на фоне конкурентов. Когда спикер начал отвечать, сравнивая свою компанию с зарубежными, прервал с просьбой все же говорить о российских компаниях, ибо с зарубежными, при всем уважении, конкурировать они не могут. Ибо санкции, уход, и все такое. В ответ услышал забавное: ну, это некорректно.

В какой момент сравнивать себя с прямыми, а не мифическими, конкурентами стало некорректным? Причем я еще могу понять, когда инициатива такого сравнения исходит от самой компании. Ну, практически в каждой второй в должности директора по маркетингу сидит неадекватный человек, заказывающий (и щедро оплачивающий) исследования на основе опросов, демонстрирующие величие компании, отдельного спикера или его самого. Но когда журналист пытается понять, как компания себя видит на рынке, а разговор (тем паче) идет «не под запись», уж как-то можно и ответить по-честному. Без этих странных телодвижений.

Да даже если бы беседа была под запись. Это же рынок, и если есть, что сказать, то нужно говорить. Никто не заставляет восхвалять конкурента, если у тебя все не очень. Но если у тебя как раз очень, то почему бы не сказать об этом. Не в елейном «подготовленном специально для вас материале», а вот в прямой речи. Ничего в этом страшного не вижу совершенно.

Думаю, это свойственно не только нашей сфере, где на почве импортозамещения вырос кустарник таинственности, которым (тщетно) пытаются прикрыть реальность. Но глядя на рынки зарубежные, где как раз развитие двигает вперед лютая конкуренция, то там мало кто стесняется в выражениях и сравнениях. Если же взять наиболее открытый и конкурентный рынок США, так там вообще до недавнего времени зажигал товарищ Легер, который разве что логотипы конкурентов в прямом эфире не обоссывал. Ничего, никто от этого не умер.

А у нас – попробуй только пукнуть что-то вне канвы утвержденного тезисного плана, как сразу становишься врагом корпорации номер один.

Впрочем, повторюсь, практически на 99% подобные случаи происходят в компаниях, где всем управляет маркетинг, а PR находится на уровне обслуживающего персонала, полотеров и ассенизаторов (хотя драить сортиры, как известно, должны именно маркетологи). Потому что ни один PR-профессионал, если он, конечно, профессионал, не будет требовать удалить из текстов формулировки, которые кому-то там внутри компании не понравились. Заканчивается это, обычно, не очень хорошо. Для требующих, конечно.

СВО идет третий год. И если проводить аналогии, то в 2017 году только откровенно недалекие глупые люди сидели и ждали, когда им все вернут по состоянию до 2014 года. Если что, ни хамона, ни пармезана возить так и не стали (официально, конечно, так-то и пармезан, и хамон, да что угодно купить не проблема). Жить же в парадигме «ах, нельзя ничего показывать, нельзя ничего рассказывать» в страхе, что кто-то наложит санкции, глупо. Тем более никакие санкции не помешали продолжить строить заводы и достигать поставленных целей. Да, сложнее, да, дольше. Но как прежде все равно не будет, так чего стенать-то? Чего бояться?

Тем более в индустрии импортозамещения, где весь рынок (имеющихся ниш) уже давно поделен между отечественными игроками. Ну, утащит некий «секрет» один у другого, по большому счету ничего от этого не изменится. Компания должна развиваться и работать на себя, а не быть средством услады ЧСВ отдельных топ-менеджеров.

Но, как обычно, никого ни в чем не обвиняю. Ипотека, замена профпригодности голландским штурвалом, возраст – причин, по которым профессионал (если он им был) соглашается на то, чтобы быть тряпишной куклы, натянутой на руку начальника, много. Просто стоит помнить, через какое отверстие он эту куклу натягивает.

Давненько не писал про красные флаги. Писем ежедневно приходит несколько десятков, иногда и больше полусотни, и это только те, что более-менее можно назвать рабочими. Разбираю почту я, раскидывая входящие по коллегам: на публикацию в рубрику пресс-релизы, на рассмотрение как основы для «с мест сообщают» (мини-информативный пост в телегу), на проработку для написания полноценной заметки, и проч. Столкнулся с тем, что в последнее время появилась новая напасть. Даже несколько. Зафиксирую.

Пересланные сообщения, их легко определить по Fwd/FWD/fwd (в зависимости от софта, которым пользуется пиарщик) в самом начале темы. Особенно доставляет, когда внутри такого письма предлагается «эксклюзивный материал».

Письма с бесплатных ящиков. Такие письма мало чем отличаются от сплетен, которые по секрету рассказывает бабуля на лавочке. Рассылка с корпоративного ящика, понимаю, подвергает домен опасности определения в спам, но в то же время доверие пресс-релизу или иной информации, пришедшей с корпоративного почтового ящика априори больше.

Уникальные формулировки заголовка письма. Типа «Студенты выбрали IT: Корпорация ITG подвела итоги ярмарки вакансий в Севастополе» - «Студенты выбрали IT» это круто, конечно, но не надо решать за журналиста как именно ему использовать присланную фактуру. Плюс ко всему с почтой проще работать, когда по заголовку понятен информационный повод, и если ради этого приходится открывать письмо, то это уже трата времени. Она, если повод плохой (а в таких случаях на 99% повод говно), приведет лишь к увеличению негатива. Ибо писем много, а времени мало.

Аналогичные «Новость», «Пресс-релиз», дата и прочие лишние, не имеющие к теме инфоповода, слова и элементы в начале заголовка. Речь, конечно, идет о письмах с пресс-релизами и фактурой, а не о личных.

Ну и БОЛЬШИЕ БУКВЫ и домены вместо названий компаний – это прям сразу в спам. Мне не лень настраивать соответствующие фильтры. Привет бизонами, айтиглобалам и прочих хэхэру.

И да, ссылки внутри писем на внешние документы где-то в облаке – это здорово для отчетности, ведь можно посмотреть, сколько придурков потенциально с удовольствием сожрут фишинг, когда кто-то взломает вашу почту и разошлет обычный, казалось бы, релиз со ссылкой на док в облаке, но подменит линк этой ссылки на что-то безобразное. Но можно, разумеется, продолжать что-то там бубнить про то, что кому-то там удобнее. Без вас злоумышленникам жилось бы сложнее.

Меня всегда интересовала логика в принятии решения выступить титульным спонсором футбольного клуба. Василий Уткин, царство ему небесное, в свое время сделал очень много для того, чтобы спонсоры были не только у профессиональных клубов, но и у клубов низших лиг. Правда, повезло в итоге не всем, но все же брендинг все глубже проникает в массовый спорт. И особенно – в большой футбол.

Но, с другой стороны, что такое титульный (или иной) спонсор футбольного клуба? Кто это? Зачем это? Долгое время в России это было способом дополнительной рекламы для тех, кто хотел выйти на большую аудиторию и побыстрее. Например, в разное время спонсорами наших футбольных клубов выступали такие «монстры» на рынке смартфонов, как Meizu и BQ Mobile (Ростов и Спартак соответственно). Бренду Vivo повезло чуть больше – они стали спонсорами Локомотива накануне его чемпионства, но все равно на продажи и узнаваемость это повлияло плюс-минус никак.

Так что для старта или прогрева холодных позиций на рынке такой способ подходит так себе. Если бы футболисты пользовались этими смартфонами – ну, возможно. Но кто ж в здравом уме будет пользоваться убогой трубкой за 100 баксов? Смотришь на лицо 20-летнего миллионера, который по контракту обязан позировать с отвратительным смартфоном в руках, и смеешься. Смех и жалость – все, что покупают вместе с титульным спонсорством аутсайдеры.

Я говорю о конкурентных рынках. Конкурентным рынком, например, являются авиаперевозки в Европе. Там титульное спонсорство тех же Emirates понятно – ими можно улететь куда угодно, как и другими авиакомпаниями, то есть для Emirates – это не просто брендинг, а вполне себе реклама. Равно как для болельщиков клубов – это не повод просто посмеяться, но выбрать именно эту авиакомпанию для перелета.

Что в России? В России есть только одна авиакомпания такого уровня – Аэрофлот. Всем остальным смысла участвовать в титульном спонсорстве нет, ну разве что когда-нибудь «Тюмень» выйдет в РПЛ и тогда Utair будет иметь смысл их проспонсировать, все-таки региональный игрок и все такое. Для Аэрофлота даже спонсирование ЦСКА уже головняк, ибо антирейтинг у клуба весомый: болельщику Спартака и Зенита вряд ли приятно летать на брендированном под ЦСКА самолете.

Конкурентных сред в России, где есть несколько по-настоящему крутых конкурентов, практически нет. Ну да, мобильные операторы, но они по большей части уже наигрались в спонсорство, активничает разве что МегаФон (и то, не особо привлекая внимание санитаров). Проблема ведь не в том, чтобы выделить несколько миллионов (да даже десяток) долларов в год на такой контракт, деньги не самые большие для федерального игрока. Проблема в антирейтинге футбольных клубов.

То есть спонсируешь ты Спартак, и болельщики других «крупных» клубов тебя ненавидят, и если есть возможность – выбирают альтернативу. Таких клубов в России немного – Спартак, Зенит, ЦСКА, может, Динамо (с определенной натяжкой, после очищения пердивом их даже немного жалеют). Болельщик Зенита заправляться на Лукойле не будет, равно как болельщик Спартака – на Газпромнефти. Получается, с титульным спонсорством компания получает не только новых лояльных (потенциально) потребителей, но и – довеском – хейтеров.

А тут случилась прямо идеальная история. Футбольный клуб Краснодар продал название своего стадиона, в следующие 4 года он будет называться Ozon Арена. И для Ozon это идеальный вариант. Антирейтинг у ФК Краснодар нулевой, если его не любят, то, как минимум ему сочувствуют. Значит, не будут избегать маркетплейса просто потому, что он спонсирует ненавистный клуб. Да и соседство со стадионом знаменитого на всю Россию парка Галицкого (куда только сумасшедший не стремится попасть если уж судьба в Краснодар занесла) позитивно скажется. Не говоря о том, какие сумасшедшие рекламные возможности дает гигантский круговой LED-экран в чаше стадиона.

Ну а госпожа Бакальчук может продолжать выступать техническим спонсором всех подряд, ляпая свой логотип на форму принципиальных соперников. Толку от этого никакого.

Многие знания – многие печали. По-настоящему понимать этот афоризм начинаешь лишь тогда, когда знаний накапливается достаточно. В результате как в фильме «Чужие среди нас» появляются волшебные очки, надев которые ты начинаешь замечать слишком многое. Например, как коллеги подхватывают новость, не понимая ее смысла. Как совсем недавно понесли весть о «запуске в Китае 10G» в контексте, что у нас еще и 5G нет, а вот в Китае – ого, уже 10G. И если пабликам типа «Милитариста» простительно – они там в своем выдуманном мире живут, то когда я увидел рерайт этой новости в Ъ я аж подпрыгнул. Надо признать, что при Юле этой фигни в Ъ не было.

А ведь всего-то нужно было перед тем, как переписывать чужие нарративы, хотя бы попытаться разузнать, что это за 10G такой. К чему он относится, точно ли это про мобильную связь. Но, увы, жертвы ЕГЭ уже и на такое не способны.

Но если в медиа это безумие еще можно как-то оправдать стремительным информационным потоком, нехватки времени и, в конце концов, денег. Журналисты не магнаты, оклады PR-специалистов им снятся во влажных мечтах, причем некоторые эти влажные мечты воплощают в жизнь и узнают для себя очень много нового. Например, что можно изменить что-то в публикации. Если знать кого и как попросить. Но это уже другая тема для другой рефлексии.

То подобная тотальная безграмотность и непонимание предмета, который подвергается орошением PR-экспертизы, среди PR-специалистов встречается сплошь и рядом. Иногда складывается впечатление, что единственные мышцы, прокачиваемые пиарщиком в корпорации, являются genioglossus и styloglossus, задействованные в зализывании podex начальства. Не спорю, есть лютейшие профессионалы, умеющие находить баланс между тем, что можно рассказать журналисту «для понимания» и не под запись, и как облечь в более-менее удобоваримую форму бред маркетолога, который продуктом не пользовался, но мнение о нем имеет.

Особенно эта беда распространена в агентствах, где собирается, не побоюсь этого слова, весь цвет универсальных бойцов. Универсальность зачастую означает не то, что они одинаково хорошо могут пиарить любой продукт, а то, что они это делают одинаково хреново. Не разбираясь (и даже не делая попыток разобраться) в нем, эти лемминги, вооружившись скриптами заказчика, с завидным упорством бьются в стену непонимания.

Самое страшное, конечно, это комбо из журналиста, которому плевать, и пиарщика, который ничего не знает и не понимает о предмете, который продвигает. В результате появляется что-то несуразное, но, что хорошо, никому не нужное, превращающееся в строчку в отчете и навсегда забываемое.

Иногда мне тоже хочется стать таким вот ничего не понимающим и не знающим. Жить становится сильно легче. Вместе с каким-нибудь гаджетом приходит Q&A, который ты просто переписываешь в текст, отщелкиваешь на смартфон (зачем камера, к чему излишества) в разных ракурсах семпл (а еще лучше – берешь предоставленные фотографии) и, радостно хохоча, идешь на Авито продавать присланный семпл. Все довольны.

Ну а после можно погрузится в просмотр вертикальных видео, в котором такие же балбесы расскажут вам, что Китай-то на 100 лет вперед ушел, там, оказывается, в аэропорту есть автоматы по продаже букетов. А еще, представляете, можно биометрией оплачивать покупки. Ого!

Про лидерство и управление

Смотрели вчера «Молодые ножи», там подростки учатся готовить и все такое. Было командное соревнование, надо было выбрать лидера: предстояло готовить 200 литров борща, и лидер должен был распределять остальных по позициям, кто свеклу будет нарезать, кто капусту шинковать, кто картошку чистить и все такое.

Наблюдать за тем, как юные повара подходили к выбору лидера, было забавно. Сначала они просто хотели скинуть все на того, кто, по их мнению, в принципе лидер. Потом решили выяснить, а кто борщ то готовить умеет (хотя казалось бы – что там уметь). В результате назначили девочку с синдромом отличницы, да и то лишь потому, что она была единственной, кто на вопрос «кто умеет готовить борщ» подняла руку. Хотя готовить умели многие.

Разумеется, задание было провалено. Кто-то действительно пытался выполнять задания, кто-то тихо саботировал, желая наказать отличницу, так сказать, показать ей ее место. Кто-то в принципе не тянет, но выгоняют по одному за выпуск, так что «шансы» зацепиться оставались.

Мне же показался интересным сам процесс выбора лидера команды. Ведь разницы по большому счету нет, лидер группы поварят это или руководитель отдела.

Забегая вперед, замечу, что очень часто при наличии вакансии начальника (отдела, группы – не важно), частенько возникает вопрос: почему чаще ищут внешнего кандидата, чем рассматривают повышение кого-то из уже имеющихся. Ведь, казалось бы, повышение текущего сотрудника – это и мотивация остальным, и поощрение за достижения и труд. Все это так. Но, как я писал в одном из прошлых текстов, помимо рейтинга есть и антирейтинг.

Возвращаясь к поварятам. Ведь для того, чтобы выбрать лидера, им нужно было честно ответить на вопрос: «кому я готов подчиняться». И все. Если же явной кандидатуры, которой готовы подчиняться, внутри нет – надо искать внешнего кандидата.

Точно так же и в компаниях: внутри группы/отдела между сотрудниками при любых раскладах есть конкуренция. Иногда она полярна, как, например, в «Офисе», где Дуайт и Джим никогда не признали бы руководство одного над другим (ну, в контексте того, чтобы работать, а не саботировать). Иногда она продуктивная (что бывает крайне редко, обычно образуется пара лагерей, каждый из которых недолюбливает другой), и тогда возвышение лидера одного приводит к апатии в другом.

Так, чтобы внутри команды был общепризнанный «су-шеф», который легко заменил бы «шефа», да еще и не вызвал бы бурлений на «кухне», бывает крайне редко. Но бывает, я это признаю. Собственно, поэтому обычно на руководящие позиции обычно ищут человека за контуром компании.

Есть о чем задуматься. Так-то почти любой готов занять место начальника, это ж и деньги, и, как ни крути, власть. Но готовы ли ему подчиняться те, кто раньше ему козявки на стол подкидывал – большой вопрос.

Всегда считал, что Apple – это больше маркетинг, чем качество или удобство. Со мной, разумеется, готова поспорить армия владельцев iPhone, поддерживаемая отрядом спецназа, вооруженная MacBook. Аргументацию я знаю наперед – она мало чем отличается от мантр, произносимых на презентациях Apple. Но если откинуть в сторону личное отношение к этим устройствам и преданным фанатам, то у Apple есть, чему поучиться.

Весной, как вы, наверное, знаете, на рынок вышла дешевая версия айфона – iPhone 16e. Одним из главным новшеств этой модели был собственный модем, разработанный самой Apple. Компания не любит с кем-то делиться, а потому последовательно замыкает на себя разработку всех компонентов. Модем – последняя из важнейших подсистем чипсета Apple, если вопрос с собственными процессорами Apple закрыла давно, то модемы там до сих пор стоят от Qualcomm. Но первый собственный модем Apple C1 не зря используется в самой дешевой модели: умеет он немного, и к осени станет понятны все его детские болезни.

Получилась ситуация, в которой, с одной стороны, Apple удалось совершить важный шаг к независимости: собственный модем – это действительно круто. С другой стороны, пиарить его Apple не с руки, потому как он очень сильно уступает модемам Qualcomm, тем более в самых дорогих моделях iPhone используется не Apple C1, а именно Qualcomm.

Как выкрутился Тим Кук? Его, конечно, спросили о модеме на конференц-колле по итогам финансового квартала. Сказать, что модем удивительно крутой Тим Кук не мог: если он удивительно крутой, то почему даже в новой линейке iPhone, которую анонсируют осенью, в дорогих Pro/Pro Max будут модемы Qualcomm? Сказать, что модем так себе и поэтому не будет стоять во всех айфонах Тим Кук тоже не мог, ведь это признание, что Apple делает не такие уж крутые продукты. Одно дело, когда это и так все знают, и другое – когда это признает генеральный директор компании.

Так что Тим Кук в контексте модема Apple C1 сказал, что Apple производит «более качественные продукты, уделяя особое внимание времени автономной работы и другим характеристикам, которые нужны покупателям». И это реально очень крутой ответ. Потому что, действительно, модем – это то, что наравне с экраном жрет батарею как не в себя. Наверняка, за счет более тесной интеграции с остальными компонентами модем Apple C1 кушает меньше энергии. И уж точно он кушает ее меньше мощного модема Qualcomm, который тупо производительнее и, как следствие, более энергозатратный. Но изящность найденной формулировки восхищает.

Пугает лишь то, что замкнутость на собственной элементной базе в сочетании с закрытостью программной экосистемы последовательно выводят продукцию Apple из конкуренции в принципе. А когда нет конкуренции, но есть преданная паства, то можно делать все, что делают тоталитарные секты – отжимать членов секты досуха. И, конечно, заставлять их втягивать в секту новых членов.

Не даром говорят, что самые крутые маркетологи и пиарщики – основатели сект.