Как не соберусь стримить — то новая война начинается, то кто-то колонны ведёт на Москву. Если стану фулл-тайм стримером, мир не протянет и месяца. Думайте.

И приходите сегодня на эфир.
21:00 по мск.

Почитаю стихи, поговорим о важных вещах. Надеюсь, интернет не вырубят.

Начали стрим, приходите 🖤
Смотреть и общаться - ЗДЕСЬ

Поддержать трансляцию:
5469 5500 6459 8102 (сбер)
5536 9138 2803 7099 (тиньк)

Спасибо за приятную компанию сегодня на стриме! Очень скучал по этому вайбу.
Скоро повторим 🖤

Фотки на фоне стрима кидайте в личку (@sergeev_telega) или в комменты здесь или вк.

Когда у меня начнёт расти борода, как у взрослого, я конечно же тоже подамся на премию «Гипертекст» и непременно её возьму (как иначе?). А пока хочу поддержать Аню Долгареву. Борода у неё не растёт, но её книга «Я здесь не женщина, я фотоаппарат» — самый, на мой взгляд, тонкий образец зарисовок нашей войны на данный момент. Отчасти, возможно, как раз потому, что написаны они не бравым бойцом, а женщиной-поэтом. Ракурс воззрения и образная система сильно отличаются от многих (в том числе качественных) образцов современной военной прозы — и это делает её, на мой взгляд, достойной «Гипертекста» (как минимум).

Если вы тоже хотите поддержать Анну и её книгу, сделать это можно вот здесь.

80 лет назад очередной крестовый поход Запада на Россию под очередными лозунгами в очередной раз закончился там, где начался. Только Бог знает, сколько ещё будет таких походов, ведь прямо сейчас мы стоим на пороге нового (или уже шагнули за него?). В любом случае, времена не выбирают. Не выбирало их и поколение, на чью долю выпала Великая Отечественная Война и такая невероятная, страшная судьба: вместо человеческой жизни — жизнь титаническая.

У моего и следующего за моим поколения — последняя возможность видеть живых участников тех событий. Интересно то, как именно мы их видим: с одной стороны это недосягаемые титаны, сокрушившие ад, с другой — это родное, прабабушкино, ускользающее, максимально уязвимое. Эта дихотомия очень важна и не содержит в себе противоречия. Именно такой по духу должна быть будущая «чистая память» — коллективное чувственное представление о Событии при отсутствии живых участников самого События. Ответственность за формирование этой памяти — так получилось — ложится на плечи двух текущих поколений. Она — память о своих титанах, о своих Ахиллесах, вплетённых при этом в ткань домашнего и семейного — играет огромную роль в нашей культуре, во многом вообще её формируя. Культура народа всегда является следствием его Истории — а История не дала и не даст нашей культуре не единого повода быть иной. И не нужно.

Ведь раз раз разом, когда очередные «просветители» с западного огрызка Евразии приходят сюда грабить и изуверствовать, разделять и властвовать — очередное поколение русских, на чью долю выпало сокрушить ад, смотрит на старые изображения похожих лиц и понимает: они — это мы.

#заметки

Вчера валил снег, а сегодня распустились одуванчики. Погоду в Петербурге формирует рандомайзер.

#заметки

СИНОПТИКА

Во Вьетнаме наверняка дождь,
а в Коннектикуте — вновь снег.
Номинально ты мне как дочь,
но об этом у меня
слов нет.

Осязательно ведь ты как шёлк,
но на это у меня нет прав.
Я не знаю, зачем опять шёл
по заведомому из не-
правд.

Если в Лондоне — то кругом смог,
если в Городе-без-тебя — мрак.
Как синоптик я из рук вон плох.
Под циклонами избегать
драк.

Вертит флюгером ветерок впляс.
Кислой миной не поломать льда.
Я подумаю о тебе раз —
и отныне будет зима
всегда.

(2018)
М.Б.
#стихи

FÜR ELISE

1.

Стакан стаута, будто чаша неупиваемая.
Не встал с дивана.
Не перестал свайпать.
Не переспал с вáйфу.
Не стал скаутом, гигачадом,
не стал альфой.
Не стал омегой, не поедал прану,
не знал меру.
Боялся времени,
как плотоядную сколопендру.

Тикали часики. Капли, волосы выпадали.
Не обольщайся, я злой и ржавый,
как робот Валли.
Вся моя радость живёт в багажнике и подвале,
чтобы шакалы её за шкалик
не продавали
по срокам годности стояка
и зубной эмали.
Вся моя гордость — словá,
что плакали, но стреляли,
если никто не имел способности
к харакири.

Со мной смеялись только зазнобы
и самураи.
Со мною пели все преподобные
и нагие.
Со мною плакали только новости
и трамваи.
Но что поделать — не жизнь такая,
а мы такие.

2.

Лучшее, что я мог
сказать о тебе:
ты — моя последняя
голубая глазость.
Центробежная сила,
с которой я ударяюсь
о потолок.
Неизбежная скорость,
с какой меня покидает
бог.

Лучшее, что я мог
для тебя создать —
это пушечный пейзаж,
и на нём — сокрушённый ад.
Отступающий сон,
предрассветный Гессен-Дармштадт,
и голос ребёнка,
и запах свежего хлеба.
Не знающее ракет бескрайнее небо,
как фрейлино платье,
не знавшее революций.

Лучшее, что я мог
для тебя почувствовать —
это истинное отчаяние рыбака,
поймавшего человека.
Последняя радость
двадцать первого века —
слёзы упавшего на колени к деве
штурмовика.

3.

Мы пока ещё секс,
но это только пока.

4.

Эти строки переживут тебя,
будто ты — меня.
Потому что женщины живут дольше.
Они совершеннее
как биологические объекты:
они устойчивее к инсультам,
к боли, к амбициям,
клыкам, насекомым,
всяческому такому.

Но только словá
всегда живут дольше женщин,
а также детей, слонов, черепах, медуз.
Слова живут дольше,
чем ветряная оспа, хата и туса,
чем самая опоздавшая
к свету мысль
под давлением общества
в множество атмосфер.

Слова живут даже дольше,
чем Люцифер.

5.

Если я перед кем-то и виноват,
то только перед карельским озером,
за то, что не дал ему насмотреться
в твои глаза.

(2025)
#стихи

Когда кто-то устами СМИ (да и вообще кто-то, кроме вашей мамы) начинает назидательно говорить вам о каких-либо нематериальных ценностях — ищите деньги. Когда оттуда же вам хотят что-то запретить, мотивируя это этическими категориями — ищите деньги. Когда вас пытаются забайтить на протест против таких запретов, объясняя его этическими категориями — ищите деньги.

За любыми публичными конфликтами отдельных людей, компаний или держав всегда стоят те или иные финансовые интересы, но человеку легче и удобнее объяснить всё с точки зрения нематериальных ценностей. Русские в этом плане особенно удобны. Как говорил один старый и злой человек: Хотите победить русского в споре? Говорите с ним о справедливости.

Во всём — от таргета в вашем смартфоне до книжных магазинов, от сексуальных предпочтений до лекарств и сигарет, от судеб Родины до вашей удобной «Алисы». Когда к вам входят без стука — к вам пришли за деньгами. К вам пришёл продавец и коллектор — в костюме священника, депутата или сраного Че Гевары. Ищите деньги.

#заметки

РОНИН

Больная карма
и жвачка ягодная из детства.
Большая фарма
в кошмарах дядюшки Парацельса.
Завидишь раненого —
потщательнее прицелься.
Держись подальше
от либералов и литпроцесса.

Держись поближе
к тому, кто волю даёт задаром
в рутине, выжженной,
будто поле под Соледаром.
Мозги, разжиженные
тик-током и телеграмом.
Ложись, я вылижу твои соки
на филигранном.

Твои родители были бог
и звезда ночная.
Мои родители были голыми,
зачиная.
Не подходи ко мне
да не трогай меня, родная.
Во мне так дико рыдает Родина,
как больная.

Я стал красивым,
как ронин в очереди за фугу.
Осталось сил на один рывок
и одно сэппуку.
Осталось сил на одну дорогу
(идёт по кругу).
И омерзителен тот,
кто молится с перепугу.

(2025)
#стихи

Вот кому-то в поездах везёт на неугомонных детей по соседству (я к ним, кстати, всегда относился спокойно, они, как известно, цветы). Мне везёт на другое. Когда по причине отсутствия нормальных билетов приходится ехать плацкартом, я попадаю в один человекозагон с отвратительным быдлом, которое пьянствует димедрольное пивище, роняет на пол шавуху, а потом поднимает её и, обмазываясь, жрёт, матерится на весь вагон, ругается со своей самкой по громкой связи, потом впадает в коматозное состояние и блюёт под себя. Реагировать на слова подобные животные не умеют, а наряда полиции в поезде почему-то нет (так что если подобный дегенерат начнёт кого-то в вагоне резать, то делать это он, видимо будет аккурат до ближайшей станции). В общем, ночка у меня, как вы поняли, была незабываемая. Плацкартные вагоны — это в принципе оскорбительно для человеческого достоинства в России 21 века — ну, тут ведь как, что есть то есть, и многие ездят нормально — а мне почему-то зачастую везёт на таких вот попутчиков. Карма, не иначе.

Быдлоту с поезда в итоге сняли (надеюсь, им весело сейчас в лодейнопольском обезьяннике) но спать перед важной лекцией оставалось час, и запахи, знаете ли, восхитительные. Ммм.

#заметки

В последнее время часто читаю так называемые новости о том, что какие-то депутаты опять что-то там запретили. Любопытно при этом, что запрещают не просто так, а всегда после заключения каких-то экспертов. А эксперты, соответственно, приступают к своим экспертизам после требований каких-то сознательных граждан. Я тоже считаю себя сознательным гражданином, а значит тоже могу подать своё требование.

Я требую запретить стручковую фасоль. Серьёзно, это явно что-то бесовское. Дело в том, что её никто не любит. Никто. Нет ни одного человека на планете, который бы её любил — и тем не менее, она повсюду продаётся и её всюду пихают в еду. Это точно заговор, Россия в опасности. Немедленно запретите стручковую фасоль. Ищу экспертов для проведения экспертизы. Мы это так не оставим.

#заметки

Пишешь стихи — чат спит, пишешь чухню про брокколи — миллион комментов. Всё понятно с вами. Вы не просто так не даёте мне запретить стручковую фасоль: она для вас важнее искусства. А я говорил, что это заговор с целью разрушить нашу культуру. Никто мне не верил, а теперь уже поздно. Здесь выжженное поле. Вакуум. Только куча гифок с фасолью в комментариях.

И я один, всё тонет в фарисействе…

Современное визуальное оформление поэзии — сборников, периодических изданий, афиш мероприятий, ресурсов авторов и т.п. находится в эстетическом кризисе. На обложки и вёрстку книг, издаваемых госресурсом в 90% случаев смотреть невозможно, в 10% — просто скучно. Про сайты и печатку толстых журналов даже говорить неловко — лучше сделать вид, что этого просто не существует. Молодые журналы, позиционирующие себя как свежее дыхание в этой сфере, бесконечно насилуют чёрно-красные «окна РОСТА» (вы должны были бороться со злом, а не примкнуть к нему: щас бы делать новое-революционное, используя визуал столетней, блин, давности). Что касается всяких самоподпольных и эмигрантских ресурсов, эти вообще не парятся и делают свои афиши прямо в ворде (видимо, на ереванских балконах не осталось ни одного живого дизайнера, одни массажисты). В местном российском «барном» андеграунде приятных исключений больше, но они всё равно капля в море (не у каждого организатора или издателя есть своя Лиза Фиртич). Эстетично сделанные блоги самих авторов — также в незначительном меньшинстве, хотя есть и очень хорошие примеры. Короче, общая ситуация навевает уныние (а оно, как известно, грех).

Понятное дело, что поэзия — территория смыслов и бла-бла-бла. Но идёт вторая четверть двадцать первого века. Визуальная эстетика — это не приятный необязательный бонус, а неотъемлемая часть любой вещи, идеи, произведения и даже мысли. Это необходимо принять как данность. А если мысль, вещь или идея ориентированы на современность или (о, боже) в будущее — то и визуально она должна строиться соответствующе, и это не подлежит игнорированию или наплевательскому отношению, ведь сейчас люди видят намного больше, чем осознают, а эстетика от этики неотделимее, чем когда-либо.

#заметки

Тут трезвость глаза горожанам
режет розовым стёклышком,
а мне батюшка на воскресной
напроповедовал,
как быть солнышком.
С тех пор всё пошло не туда
и совсем не так.
На вèчерях пьяных
я стал как Сенека Луций.

За горло держал
наматывал в спальне волосы
на кулак.

Все хотели тебя —
а я хотел революций.

(2024)
«Ноябрьский цикл»

#стихи

Новый текст называется Рефн в честь одного из любимых кинорежиссёров (вы можете знать его по фильмам «Драйв», «Неоновый демон», «Только бог простит»).

РЕФН

1.

Только свет неоновых звёзд
без ритмов и рифм.
Только выставить кадр,
как Николас Виндинг Рефн.
Только так умереть —
красивым и молодым.
И не выйти из мод,
как фэнтези или хаки.

Стать берёзовым соком
в венах провинциалки.
Кто глотнёт их разок —
того только бог простит.
Часовой визажист холокоста
не спит на страже.
Твоя бледная кожа —
холст для его ножа.
Но бежать от войны в Израиль —
конечно, лажа.
Всё равно в конце драйва
смерти не избежать.

2.

Мне давно уже тесно моё
двуспальное тело,
как нормальному лету
тесно любое дело,
минимальному техно
тесно любое соло.
Меня редко вывозят —
как девушку из села.

Моя нежность без спроса
запела и расцвела.

Моя мерзкая трезвость
сама от себя бежала.
Только если тут смерть,
то где же у неё жало?
И если тут ад,
то как он теперь красив.

Все девочки любят Пьера,
но не Ришара.
Все мальчики любят драться
и петь Максим.

3.

Это стиль, моя лю.
Будто чукча,
наружу вывернутый кишками,
я не вижу, о чём пою
над разбитыми кишлаками,
над Москвы бутиками,
красавицами с пэйпасса,
над горящими в сотый раз
степями Донбасса.

Мы — неспящая Газа.
Мы — залежь угля и газа.
Мы знаем, как ясно
пялится в оба глаза
настоящая бездна
незаживающего надреза,
печальных тузов
запрятав в хрустальные рукава.

Мы — кричащий песок
под танками «Меркава».

4.

Государство и грязь
начинаются с буквы г.
Здесь считает подтекст лишь тот,
кого власть лизнула.
Нас сажали играть за разные ОПГ.
Подстрекателей тех
в аду будут ждать два стула.

Человек — для любви.
Даже женщины — для любви.
Я за грех и за секс,
я за классы и церкви Спаса.
Только время —
— на вид нежнейший наш визави —
только время
нас всех заставит
кряхтеть и ссаться.

И пока данс макабр
пиздит плоды по чревам,
как чекист по амбарам,
о чистую грязь скребя,
мне бы выставить кадр,
как Николас Виндинг Рефн,
мне бы выставить кадр —
и всё это снять
с тебя.

(2025)
Любаве Штейнберг

#стихи