Новым премьер-министром Бельгии стал Барт Де Вевер, лидер правой партии «Новый фламандский альянс». Он считался сепаратистом, но официально выступает за конфедерацию фламандцев и валлонов и в качестве премьера присягнул королю Филиппу. Представитель этой партии занимает пост премьера впервые в истории страны.
Выборы в Бельгии прошли в июне прошлого года, но правительство сформировано только сейчас. Это свойственно бельгийской политике, которая не просто «поделена» на фламандский и валлонский сегменты, но еще и фрагментирована. И любое правительство – это результат сложных коалиционных переговоров с участием представителей обеих общин и разных политических сил, иногда с противоположной идеологией.
Тем более, что фламандские избиратели активно поддерживают правые партии – главный конкурент партии Де Вевера, Vlaams Belang («Фламандский интерес»), существенно правее по своим программным положениям. И в отношении «Интереса» действует неформальный барьер, исключающий включение этой партии в правительство – как в случае с «Альтернативой для Германии». Впрочем, «Новый фламандский альянс» давал понять, что теоретически мог бы вступить в альянс с «Интересом», но в практическую фазу эти намерения не перешли.
На июньских выборах партия Де Вевера получила 16,7% (первое место), а «Интерес» остался на втором с 13,7%. Валлонцы же активнее голосуют за либералов. Социалисты традиционно имеют влияние в обеих общинах. В 2024 году партия Де Вевера объявила о создании отделения в Валлонии, демонстрируя свой отход от сепаратизма – впрочем, ее кандидатов валлонские избиратели предсказуемо не избрали. Но и задачи такой не ставилось.
В новое правительство кроме партии Де Вевера вошли фламандские христианские демократы, фламандские социалисты, валлонские либералы, а также валлонская центристская партия Les Engagés («Вовлеченные»). Де Вевер был бургомистром фламандского Антверпена, а новый глава МИД Максим Прево из «Вовлеченных» – бургомистром валлонского Намюра.
Правительство обещает ужесточение бюджетной политики, жесткий антимигрантский курс, возвращение к атомной энергетике и рост расходов на безопасность. Интересен отказ от гендерного баланса – если в прошлом левоцентристском правительстве он соблюдался, то нынешнее от него отказалось. Из 15 министров – три женщины.
Де Вевер – поклонник Маргарет Тэтчер и Фридриха фон Хайека, сторонник экономического либерализма (в этом у него есть точки соприкосновения с валлонскими либералами). Он выступает против системы квот, рассматривая ее как дискриминационную и нелегитимную. Выступая за свободу религии, исходит из того, что она является европейской ценностью и не относится к тем, кто эти ценности не разделяет. Мигранты, по его мнению, должны не демонстрировать публично свою «неевропейскую» культуру, а ограничивать ее личным пространством. Де Вевер, как и другие правые европейские политики, критикует Ангелу Меркель за то, что она допустила мигрантов в Евросоюз как тогдашний неформальный лидер объединенной Европы.
В Евросоюзе партия Де Вевера близка к умеренным евроскептикам – в Европарламенте она входит в группу Европейских консерваторов и реформистов вместе с «Братьями Италии» Джорджи Мелони и польской партией «Право и справедливость». Как антимигрантский политик, Де Вевер решительно поддерживает Израиль в его противостоянии с Ираном, ХАМАС и «Хезболлой». В отношении России существенных перемен в бельгийской политике с приходом нового правительства не ожидается – она останется в европейском мейнстриме.
Назначение премьером Де Вевера вписывается в современный западный тренд, связанный с усилением влияния правых политических сил, выступающих с ярко выраженных антимигрантских позиций. Но в Бельгии (как и в соседних Нидерландах, где в прошлом году в кабинет министров впервые вошла праворадикальная Партия свободы Герта Вилдерса) это поправение смягчается фрагментированностью политической системы и, как следствие, необходимостью учитывать разные интересы. Кроме того, бельгийская политическая стилистика по определению компромиссна – иначе страна давно бы развалилась.
Новым премьер-министром Бельгии стал Барт Де Вевер, лидер правой партии «Новый фламандский альянс». Он считался сепаратистом, но официально выступает за конфедерацию фламандцев и валлонов и в качестве премьера присягнул королю Филиппу. Представитель этой партии занимает пост премьера впервые в истории страны.
Выборы в Бельгии прошли в июне прошлого года, но правительство сформировано только сейчас. Это свойственно бельгийской политике, которая не просто «поделена» на фламандский и валлонский сегменты, но еще и фрагментирована. И любое правительство – это результат сложных коалиционных переговоров с участием представителей обеих общин и разных политических сил, иногда с противоположной идеологией.
Тем более, что фламандские избиратели активно поддерживают правые партии – главный конкурент партии Де Вевера, Vlaams Belang («Фламандский интерес»), существенно правее по своим программным положениям. И в отношении «Интереса» действует неформальный барьер, исключающий включение этой партии в правительство – как в случае с «Альтернативой для Германии». Впрочем, «Новый фламандский альянс» давал понять, что теоретически мог бы вступить в альянс с «Интересом», но в практическую фазу эти намерения не перешли.
На июньских выборах партия Де Вевера получила 16,7% (первое место), а «Интерес» остался на втором с 13,7%. Валлонцы же активнее голосуют за либералов. Социалисты традиционно имеют влияние в обеих общинах. В 2024 году партия Де Вевера объявила о создании отделения в Валлонии, демонстрируя свой отход от сепаратизма – впрочем, ее кандидатов валлонские избиратели предсказуемо не избрали. Но и задачи такой не ставилось.
В новое правительство кроме партии Де Вевера вошли фламандские христианские демократы, фламандские социалисты, валлонские либералы, а также валлонская центристская партия Les Engagés («Вовлеченные»). Де Вевер был бургомистром фламандского Антверпена, а новый глава МИД Максим Прево из «Вовлеченных» – бургомистром валлонского Намюра.
Правительство обещает ужесточение бюджетной политики, жесткий антимигрантский курс, возвращение к атомной энергетике и рост расходов на безопасность. Интересен отказ от гендерного баланса – если в прошлом левоцентристском правительстве он соблюдался, то нынешнее от него отказалось. Из 15 министров – три женщины.
Де Вевер – поклонник Маргарет Тэтчер и Фридриха фон Хайека, сторонник экономического либерализма (в этом у него есть точки соприкосновения с валлонскими либералами). Он выступает против системы квот, рассматривая ее как дискриминационную и нелегитимную. Выступая за свободу религии, исходит из того, что она является европейской ценностью и не относится к тем, кто эти ценности не разделяет. Мигранты, по его мнению, должны не демонстрировать публично свою «неевропейскую» культуру, а ограничивать ее личным пространством. Де Вевер, как и другие правые европейские политики, критикует Ангелу Меркель за то, что она допустила мигрантов в Евросоюз как тогдашний неформальный лидер объединенной Европы.
В Евросоюзе партия Де Вевера близка к умеренным евроскептикам – в Европарламенте она входит в группу Европейских консерваторов и реформистов вместе с «Братьями Италии» Джорджи Мелони и польской партией «Право и справедливость». Как антимигрантский политик, Де Вевер решительно поддерживает Израиль в его противостоянии с Ираном, ХАМАС и «Хезболлой». В отношении России существенных перемен в бельгийской политике с приходом нового правительства не ожидается – она останется в европейском мейнстриме.
Назначение премьером Де Вевера вписывается в современный западный тренд, связанный с усилением влияния правых политических сил, выступающих с ярко выраженных антимигрантских позиций. Но в Бельгии (как и в соседних Нидерландах, где в прошлом году в кабинет министров впервые вошла праворадикальная Партия свободы Герта Вилдерса) это поправение смягчается фрагментированностью политической системы и, как следствие, необходимостью учитывать разные интересы. Кроме того, бельгийская политическая стилистика по определению компромиссна – иначе страна давно бы развалилась.
Алексей Макаркин
BY Bunin & Co
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea.
from sg
