👆👆👆В двухтысячных Игорёша уходит ещё глубже в антинаучные экзерсисы, превращаясь внезапно в социолога. В 2007 году выпускает книгу «Прорыв в будущее. Социология интернет-революции» (пафосность названия заценили?), которую громко величают «концептуальным исследованием по теоретической социологии, социальной истории и электронной демократии» и «изложением новой и радикальной версии левой антибуржуазной (!!! – К.Ш.) демократической идеологии, основывающейся на традициях рационалистической, позитивистской социальной философии». Мы не будем сейчас детально разбирать эту оргиастическую ахинею, отметим лишь один факт: на самом деле нет более буржуазной и консервативной научной позиции, чем позитивизм. Он и возникал вообще-то в начале 19 века именно как самая что ни на апология и пропаганда идей буржуазной революцией во Франции, и, естественно, как контроверза марксизму. Недаром тот же Маркс с презрением относился к «контизму», как он называл социологию (а другой социологии на тот момент, кроме как позитивистской, и не существовало). В общем, уровень компетентности понятен.
Но дядя не унимается. Он претендует на целые гроздья теорий – и «принципы сетевой демократии», и «рынок 2.0» (а как же антибуржуазность, уважаемый «левак»?), и «прямая викидемократия», и «открытый интернет-парламент».
В общем, если не обращать внимание на серию антиклерикальных статей на сайте «Эха Москвы» с десяток лет тому, а равно и активные публикации на «Каспаров.Ру» вместе с переездом в Германию в «белоленточный» 2011 год – казалось бы, ну обычный для России гуманитарий-недоучка. Что в нём такого? А вот и разберём.
11.5. Игорь Эйдман 370, 371, 372 Весь Гельфанд здесь
👆👆👆В двухтысячных Игорёша уходит ещё глубже в антинаучные экзерсисы, превращаясь внезапно в социолога. В 2007 году выпускает книгу «Прорыв в будущее. Социология интернет-революции» (пафосность названия заценили?), которую громко величают «концептуальным исследованием по теоретической социологии, социальной истории и электронной демократии» и «изложением новой и радикальной версии левой антибуржуазной (!!! – К.Ш.) демократической идеологии, основывающейся на традициях рационалистической, позитивистской социальной философии». Мы не будем сейчас детально разбирать эту оргиастическую ахинею, отметим лишь один факт: на самом деле нет более буржуазной и консервативной научной позиции, чем позитивизм. Он и возникал вообще-то в начале 19 века именно как самая что ни на апология и пропаганда идей буржуазной революцией во Франции, и, естественно, как контроверза марксизму. Недаром тот же Маркс с презрением относился к «контизму», как он называл социологию (а другой социологии на тот момент, кроме как позитивистской, и не существовало). В общем, уровень компетентности понятен.
Но дядя не унимается. Он претендует на целые гроздья теорий – и «принципы сетевой демократии», и «рынок 2.0» (а как же антибуржуазность, уважаемый «левак»?), и «прямая викидемократия», и «открытый интернет-парламент».
В общем, если не обращать внимание на серию антиклерикальных статей на сайте «Эха Москвы» с десяток лет тому, а равно и активные публикации на «Каспаров.Ру» вместе с переездом в Германию в «белоленточный» 2011 год – казалось бы, ну обычный для России гуманитарий-недоучка. Что в нём такого? А вот и разберём.
11.5. Игорь Эйдман 370, 371, 372 Весь Гельфанд здесь
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. "For Telegram, accountability has always been a problem, which is why it was so popular even before the full-scale war with far-right extremists and terrorists from all over the world," she told AFP from her safe house outside the Ukrainian capital. If you initiate a Secret Chat, however, then these communications are end-to-end encrypted and are tied to the device you are using. That means it’s less convenient to access them across multiple platforms, but you are at far less risk of snooping. Back in the day, Secret Chats received some praise from the EFF, but the fact that its standard system isn’t as secure earned it some criticism. If you’re looking for something that is considered more reliable by privacy advocates, then Signal is the EFF’s preferred platform, although that too is not without some caveats. He said that since his platform does not have the capacity to check all channels, it may restrict some in Russia and Ukraine "for the duration of the conflict," but then reversed course hours later after many users complained that Telegram was an important source of information.
from sg
