Двадцатая серия. Проведение оценки реализации политики декарбонизации на структуру занятости и оценка распределительных эффектов
Рисунок 1. Структура численности занятого населения, 2020 и 2060 гг.
Рисунок 2. Эффекты от мер по повышению энергоэффективности зданий после капитального ремонта. Источник: И. Башмаков. Распределительные эффекты от мер по декарбонизации экономики России. Distribution_effects_787b4369e3.pdf.
Рисунок 3. Источник: The Seventh Carbon Budget - Climate Change Committee
Мы обещали читателям «20 мгновений весны» в сериале «Анализ оценок перспектив декарбонизации российской экономики разными аналитическими центрами». Весна заканчивается, подходит к концу и наш сериал; это заключительная двадцатая серия. Оценки влияния политики декарбонизации на структуру занятости и распределительных эффектов даны только в отчете Консорциума 5 и в работах автора этих строк (И. Башмаков. Распределительные эффекты от мер по декарбонизации экономики России; Bashmakov I.A. Distributional Effects of Expected Climate Mitigation Policies in Russia, Mod Econ Manag, 2024; 3: 5. DOI: 10.53964/mem.2024005). То есть у нас состязание разных весовых категорий: в правом углу ринга – целый Консорциум 5, а в левом – только автор этих строк. Предоставим читателю выбрать победителя.
Рассмотрим сначала оценки Консорциума 5, который заявляет, что его работа обеспечила возможность оценки влияния климатической повестки и политики низкоуглеродного развития на структуру занятости. Инструмент оценки – горячо любимые Консорциумом 5 таблицы «затраты-выпуск». Обычно инструмент подбирается под решение задачи, но Консорциум 5 почти все задачи решает с помощью одного инструмента. Полученные им выводы таковы. В целом, реализация политики низкоуглеродного развития ведет к снижению занятости в России. Это является следствием повышения производительности труда при замедлении экономической динамики (правильно было бы сказать, что декарбонизация ведет к повышению производительности труда – И.Б.). До 2030 года разница невелика, однако в 2050 году занятость в Целевом сценарии на 3,6 млн чел. ниже, чем в Инерционном, а к 2060 году – на 4,9 млн чел. ниже. Движение по траектории Инерционного сценария почти упирается в границу численности населения в трудоспособном возрасте. На рисунке 1 видно, что занятость в добыче топлива падает, в электро-, тепло- и водоснабжении остается постоянной, а в обрабатывающей промышленности, транспорте и в исследованиях – растет. Логично. Получается, что декарбонизация снижает остроту дефицита рабочей силы и способствует повышению производительности труда. Правда, не сделан следующий логический шаг: декарбонизация должна стать магистральным направлением экономической политики. Влияние мер по декарбонизации на распределение доходов и расходов в поле зрения Консорциума 5 не попало. А жаль.
Спекуляции на неравномерном распределении эффектов часто используются как необоснованный расчетами аргумент против реализации мер климатической политики. Как правило, это происходит там, где, в отличие от крупного бизнеса, другие группы населения не имеют возможности защищать свои интересы. В моей работе Распределительные эффекты от мер по декарбонизации экономики России указывается, что меры климатической политики имеют сложные и долгосрочные последствия, что важным недостатком разработки этих мер является слабое внимание к оценкам их влияния на положение экономических агентов и на их способность формально или неформально консолидироваться, используя различные институты, чтобы продвигать эти меры политики или, напротив, противостоять им. Предлагается широкий набор инструментов анализа – от метода «семи матриц» до модели DEFEND (distributional effect of national decarbonization), с помощью которой оценка распределительных эффектов проводится для групп населения, распределенных по доходным децилям.
Рисунок 1. Структура численности занятого населения, 2020 и 2060 гг.
Рисунок 2. Эффекты от мер по повышению энергоэффективности зданий после капитального ремонта. Источник: И. Башмаков. Распределительные эффекты от мер по декарбонизации экономики России. Distribution_effects_787b4369e3.pdf.
Рисунок 3. Источник: The Seventh Carbon Budget - Climate Change Committee
Мы обещали читателям «20 мгновений весны» в сериале «Анализ оценок перспектив декарбонизации российской экономики разными аналитическими центрами». Весна заканчивается, подходит к концу и наш сериал; это заключительная двадцатая серия. Оценки влияния политики декарбонизации на структуру занятости и распределительных эффектов даны только в отчете Консорциума 5 и в работах автора этих строк (И. Башмаков. Распределительные эффекты от мер по декарбонизации экономики России; Bashmakov I.A. Distributional Effects of Expected Climate Mitigation Policies in Russia, Mod Econ Manag, 2024; 3: 5. DOI: 10.53964/mem.2024005). То есть у нас состязание разных весовых категорий: в правом углу ринга – целый Консорциум 5, а в левом – только автор этих строк. Предоставим читателю выбрать победителя.
Рассмотрим сначала оценки Консорциума 5, который заявляет, что его работа обеспечила возможность оценки влияния климатической повестки и политики низкоуглеродного развития на структуру занятости. Инструмент оценки – горячо любимые Консорциумом 5 таблицы «затраты-выпуск». Обычно инструмент подбирается под решение задачи, но Консорциум 5 почти все задачи решает с помощью одного инструмента. Полученные им выводы таковы. В целом, реализация политики низкоуглеродного развития ведет к снижению занятости в России. Это является следствием повышения производительности труда при замедлении экономической динамики (правильно было бы сказать, что декарбонизация ведет к повышению производительности труда – И.Б.). До 2030 года разница невелика, однако в 2050 году занятость в Целевом сценарии на 3,6 млн чел. ниже, чем в Инерционном, а к 2060 году – на 4,9 млн чел. ниже. Движение по траектории Инерционного сценария почти упирается в границу численности населения в трудоспособном возрасте. На рисунке 1 видно, что занятость в добыче топлива падает, в электро-, тепло- и водоснабжении остается постоянной, а в обрабатывающей промышленности, транспорте и в исследованиях – растет. Логично. Получается, что декарбонизация снижает остроту дефицита рабочей силы и способствует повышению производительности труда. Правда, не сделан следующий логический шаг: декарбонизация должна стать магистральным направлением экономической политики. Влияние мер по декарбонизации на распределение доходов и расходов в поле зрения Консорциума 5 не попало. А жаль.
Спекуляции на неравномерном распределении эффектов часто используются как необоснованный расчетами аргумент против реализации мер климатической политики. Как правило, это происходит там, где, в отличие от крупного бизнеса, другие группы населения не имеют возможности защищать свои интересы. В моей работе Распределительные эффекты от мер по декарбонизации экономики России указывается, что меры климатической политики имеют сложные и долгосрочные последствия, что важным недостатком разработки этих мер является слабое внимание к оценкам их влияния на положение экономических агентов и на их способность формально или неформально консолидироваться, используя различные институты, чтобы продвигать эти меры политики или, напротив, противостоять им. Предлагается широкий набор инструментов анализа – от метода «семи матриц» до модели DEFEND (distributional effect of national decarbonization), с помощью которой оценка распределительных эффектов проводится для групп населения, распределенных по доходным децилям.
Самые значительные распределительные эффекты порождаются структурными сдвигами в экономике, которые являются результатами изменения как внешних факторов (внешнего спроса на товары и услуги), так и «рамочных мер» политики, включая движение к или от рыночной экономики, а также специальных мер политики декарбонизации. Сдвиги в структуре экономики в пользу низкоуглеродных видов деятельности приведут к росту доли оплаты труда в ВВП и тем самым к выравниваю распределения доходов. Для многих моделируемых мер политики оценки их влияния на расходы домохозяйств показывают, что они являются регрессивными. Однако грамотный социально-экономический инжиниринг позволяет сделать меры климатической политики нейтральными, то есть сохранить баланс доходов или расходов по сравнению с базовой траекторией их динамики (рисунок 2). Многие зарубежные исследования также показывают, что негативное воздействие климатической политики на неравенство можно полностью компенсировать или очень существенно смягчить при тщательном планировании, если эффекты, потенциально влияющие на неравенство, принимаются во внимание на всех стадиях разработки и реализации мер политики. В работе The Seventh Carbon Budget. Advice for the UK Government. February 2025 The Seventh Carbon Budget - Climate Change Committee) анализу распределительных эффектов в Великобритании посвящен специальный большой раздел. В нем, также как и в работе автора, особое внимание уделено оценке изменения затрат на энергоснабжение жилищ и на эксплуатацию автомобилей для домохозяйств с разным уровнем доходо. В работе показано, что с помощью мер политики можно сделать декарбонизацию экономически привлекательной (рисунок 3).
В поиске путей устранения нежелательных последствий отдельных мер климатической политики должна быть усилена роль разных социальных групп при их обсуждении. Концепция справедливости должна реализовываться на всех этапах разработки и реализации мер политики: формулировка целей («что делать?»), разработка инструментов («как делать?»), мониторинг реализации («что сделано?»), и все эти этапы должны отражать справедливость распределения нагрузки и обеспечивать участие заинтересованных сторон. Практика социального диалога по вопросам справедливого энергоперехода с оценкой воздействий климатической политики на разные отрасли промышленности и на население с разными уровнями доходов еще не получила широкого распространения. В России такой диалог почти не ведется.
Сериал подошел к концу. Даже жалко с ним расставаться. В одном из ближайших постов для удобства подписчиков мы сведем все серии со ссылками на каждую из них. Хэппи энд? Нет, еще нет. Исследований перспектив декарбонизации к 2060 году в России становится все больше – это хорошо. Но не все они имеют адекватное качество – это плохо. Пока еще нет консенсуса в отношении того, что декарбонизация – это наше неотвратимое будущее. Как в свое время книгопечатание не только сделало ненужным переписывание книг от руки, но и обеспечило широкий доступ всех слоев населения к информации и знаниям, так и низкоуглеродная экономика не только существенно ослабит важность владения запасами ископаемого топлива, но для всех слоев населения обеспечит достаточный объем потребления экономически доступной чистой энергии, материалов и продукции с низким углеродным следом.
И.А. Башмаков
В поиске путей устранения нежелательных последствий отдельных мер климатической политики должна быть усилена роль разных социальных групп при их обсуждении. Концепция справедливости должна реализовываться на всех этапах разработки и реализации мер политики: формулировка целей («что делать?»), разработка инструментов («как делать?»), мониторинг реализации («что сделано?»), и все эти этапы должны отражать справедливость распределения нагрузки и обеспечивать участие заинтересованных сторон. Практика социального диалога по вопросам справедливого энергоперехода с оценкой воздействий климатической политики на разные отрасли промышленности и на население с разными уровнями доходов еще не получила широкого распространения. В России такой диалог почти не ведется.
Сериал подошел к концу. Даже жалко с ним расставаться. В одном из ближайших постов для удобства подписчиков мы сведем все серии со ссылками на каждую из них. Хэппи энд? Нет, еще нет. Исследований перспектив декарбонизации к 2060 году в России становится все больше – это хорошо. Но не все они имеют адекватное качество – это плохо. Пока еще нет консенсуса в отношении того, что декарбонизация – это наше неотвратимое будущее. Как в свое время книгопечатание не только сделало ненужным переписывание книг от руки, но и обеспечило широкий доступ всех слоев населения к информации и знаниям, так и низкоуглеродная экономика не только существенно ослабит важность владения запасами ископаемого топлива, но для всех слоев населения обеспечит достаточный объем потребления экономически доступной чистой энергии, материалов и продукции с низким углеродным следом.
И.А. Башмаков
Почему правительствам не следует прятаться за лесами, чтобы достичь своих целей по выбросам?
Bill Hare и Claudio Forner дают такие ответы на этот вопрос Governments shouldn't rely forests to meet their emissions goals. Чтобы решить проблему изменения климата, ответ должен быть относительно простым: правительствам необходимо декарбонизировать свою экономику, сосредоточившись в первую очередь на прекращении сжигания ископаемого топлива. Но в настоящее время мы сталкиваемся с кризисом, связанным с земельным сектором, который может подвергнуть предел потепления в 1,5˚C еще большему риску. Научному сообществу ясно, что включение хранения углерода в земле и в лесах на равных с ископаемым топливом и другими выбросами в национальные единые национальные цели — как это делают некоторые правительства — вероятно, приведет к увеличению выбросов углерода от ископаемого топлива. Это ограничит нашу способность ограничить потепление до 1,5°C, а в худшем случае это может стать невозможным. Мы объясняем, почему, в недавнем отчете. Два примера иллюстрируют масштаб этого кризиса. Австралия и Бразилия полагаются на свои сообщенные данные о секвестрации углерода на землях для достижения значительной части своих климатических целей на 2030 и/или 2035 годы, значительно сокращая критически важные сокращения, необходимые для выбросов углекислого газа (CO2), связанных с ископаемым топливом. (уж по меньшей мере три: + Россия ИБ).
Давайте проясним: идея о том, что наземное удаление/связывание углерода может «компенсировать» выбросы CO2 от сжигания ископаемого топлива, научно ошибочна. Для всех практических целей выбросы CO2 от ископаемого топлива необратимы. Они могут оставаться в атмосфере тысячи лет, тогда как «компенсации» или «поглотители» в земельном секторе являются непостоянными — особенно с учетом растущего числа лесных пожаров по всей планете. И это не единственная проблема: есть ряд других существенных проблем, которые были проанализированы в научной литературе.
Согласно правилам отчетности о выбросах Парижского соглашения, правительствам разрешено приравнивать выбросы ископаемого топлива и поглощение CO2 некоторыми естественными поглотителями углерода — такими как бореальные леса — как к одной сделке, как изложено в недавней статье, опубликованной в Nature Geological Net Zero and the need for disaggregated accounting for carbon sinks | Nature. Это означает, что страна может казаться «достигшей чистого нуля», при этом продолжая способствовать продолжающемуся потеплению, поскольку выбросы продолжают расти на фоне увеличения посадки деревьев и защиты лесов.
Многие страны, особенно правительства развитых стран, используют определения «управляемых земель», чтобы утверждать, что поглощение углерода их лесами и другими экосистемами является дополнительным из-за прямой деятельности человека, тогда как большая его часть может быть просто пассивным поглощением углерода из-за удобрения атмосферного CO2 и других эффектов, вызванных выбросами ископаемого топлива. Например, повышенный уровень CO2 в атмосфере приводит к усилению роста растений и большему поглощению углерода — явление, которое не является результатом активного управления лесами. Одна из последних оценок заключается в том, что около 44% дополнительного углерода, поглощенного в наземной экосистеме с 2000-х годов, обусловлено эффектом удобрения углеродом, который, в свою очередь, в основном обусловлен выбросами ископаемого топлива. Значительная часть этого будет учитываться в рамках государственных систем учета для отчетности о том, что называется «Землепользование, изменение землепользования и лесное хозяйство».
Ярким примером является Австралия (и Россия – ИБ), которая в последние годы постоянно пересматривала как свои исторические, так и прогнозируемые выбросы в секторе землепользования и, в частности, секвестрацию углерода, в той степени, что теперь она может утверждать, что почти достигла своей цели на 2030 год, при этом практически не предпринимая никаких новых действий по сокращению выбросов ископаемого топлива.
Bill Hare и Claudio Forner дают такие ответы на этот вопрос Governments shouldn't rely forests to meet their emissions goals. Чтобы решить проблему изменения климата, ответ должен быть относительно простым: правительствам необходимо декарбонизировать свою экономику, сосредоточившись в первую очередь на прекращении сжигания ископаемого топлива. Но в настоящее время мы сталкиваемся с кризисом, связанным с земельным сектором, который может подвергнуть предел потепления в 1,5˚C еще большему риску. Научному сообществу ясно, что включение хранения углерода в земле и в лесах на равных с ископаемым топливом и другими выбросами в национальные единые национальные цели — как это делают некоторые правительства — вероятно, приведет к увеличению выбросов углерода от ископаемого топлива. Это ограничит нашу способность ограничить потепление до 1,5°C, а в худшем случае это может стать невозможным. Мы объясняем, почему, в недавнем отчете. Два примера иллюстрируют масштаб этого кризиса. Австралия и Бразилия полагаются на свои сообщенные данные о секвестрации углерода на землях для достижения значительной части своих климатических целей на 2030 и/или 2035 годы, значительно сокращая критически важные сокращения, необходимые для выбросов углекислого газа (CO2), связанных с ископаемым топливом. (уж по меньшей мере три: + Россия ИБ).
Давайте проясним: идея о том, что наземное удаление/связывание углерода может «компенсировать» выбросы CO2 от сжигания ископаемого топлива, научно ошибочна. Для всех практических целей выбросы CO2 от ископаемого топлива необратимы. Они могут оставаться в атмосфере тысячи лет, тогда как «компенсации» или «поглотители» в земельном секторе являются непостоянными — особенно с учетом растущего числа лесных пожаров по всей планете. И это не единственная проблема: есть ряд других существенных проблем, которые были проанализированы в научной литературе.
Согласно правилам отчетности о выбросах Парижского соглашения, правительствам разрешено приравнивать выбросы ископаемого топлива и поглощение CO2 некоторыми естественными поглотителями углерода — такими как бореальные леса — как к одной сделке, как изложено в недавней статье, опубликованной в Nature Geological Net Zero and the need for disaggregated accounting for carbon sinks | Nature. Это означает, что страна может казаться «достигшей чистого нуля», при этом продолжая способствовать продолжающемуся потеплению, поскольку выбросы продолжают расти на фоне увеличения посадки деревьев и защиты лесов.
Многие страны, особенно правительства развитых стран, используют определения «управляемых земель», чтобы утверждать, что поглощение углерода их лесами и другими экосистемами является дополнительным из-за прямой деятельности человека, тогда как большая его часть может быть просто пассивным поглощением углерода из-за удобрения атмосферного CO2 и других эффектов, вызванных выбросами ископаемого топлива. Например, повышенный уровень CO2 в атмосфере приводит к усилению роста растений и большему поглощению углерода — явление, которое не является результатом активного управления лесами. Одна из последних оценок заключается в том, что около 44% дополнительного углерода, поглощенного в наземной экосистеме с 2000-х годов, обусловлено эффектом удобрения углеродом, который, в свою очередь, в основном обусловлен выбросами ископаемого топлива. Значительная часть этого будет учитываться в рамках государственных систем учета для отчетности о том, что называется «Землепользование, изменение землепользования и лесное хозяйство».
Ярким примером является Австралия (и Россия – ИБ), которая в последние годы постоянно пересматривала как свои исторические, так и прогнозируемые выбросы в секторе землепользования и, в частности, секвестрацию углерода, в той степени, что теперь она может утверждать, что почти достигла своей цели на 2030 год, при этом практически не предпринимая никаких новых действий по сокращению выбросов ископаемого топлива.
В случае Бразилии ее NDC 2035 года рассчитывается в терминах чистых выбросов и не различает вклад ее земельного сектора и сектора ископаемого топлива, что делает невозможным выяснить, что, если вообще что-то, будет сделано. В этом году Бразилия будет принимать COP30, но учет LULUCF в ее NDC до 2035 года в лучшем случае непрозрачен, в то время как выбросы ее энергетического сектора продолжают расти. Climate Action Tracker всегда исключал LULUCF из своих страновых анализов по всем причинам, указанным выше, подробно изложенным здесь, и бразильский NDC 2035 является прекрасным примером обоснования этого решения.
Леса: поглотитель или источник углерода? Аналогичные проблемы существуют и со странами, которые охватывают северные бореальные леса. В этом отчете о вкладе этих лесов в предел потепления в 1,5˚C Парижского соглашения мы обнаружили, что глобальные модели оценки выбросов углерода и секвестрации лесами существенно отличаются от выбросов земельного сектора, о которых сообщают правительства. Национальные кадастры правительств показывают земельный сектор как глобальный поглотитель, но глобальные модели показывают его как источник выбросов. Разница между ними заметна: примерно эквивалентна всем выбросам США в 2023 году.
В нашем отчете мы изложили четкий список рекомендаций, начиная с призыва к правительствам в первую очередь сосредоточиться на декарбонизации своей экономики, а также к ним — и корпорациям — установить отдельные цели для поглотителей землепользования, чтобы прозрачно сообщать, в какой степени они намерены полагаться на поглотители для достижения своих климатических целей — также известных как определяемые на национальном уровне вклады (NDC).
Вместо того чтобы развертывать то, что все больше напоминает креативные бухгалтерские трюки, правительства должны заняться работой по приоритетизации сокращения выбросов ископаемого топлива. Наряду с четким учетом LULUCF, правительствам также необходимо взять на себя обязательство положить конец вырубке лесов к 2030 году и указать, как и когда они планируют сократить свои выбросы до чистого нуля, включая их запланированное использование торговли углеродом, чтобы помочь им достичь этого.
Без повышения прозрачности и подхода к сокращению выбросов, ориентированного на ископаемое топливо, земельный сектор может привести к увеличению общих выбросов. Однако при согласованных действиях по прекращению вырубки лесов и восстановлению поглотителей углерода земля может сыграть важную роль в достижении нулевого уровня выбросов и сохранении предельного уровня потепления в 1,5˚C, установленного Парижским соглашением.
Леса: поглотитель или источник углерода? Аналогичные проблемы существуют и со странами, которые охватывают северные бореальные леса. В этом отчете о вкладе этих лесов в предел потепления в 1,5˚C Парижского соглашения мы обнаружили, что глобальные модели оценки выбросов углерода и секвестрации лесами существенно отличаются от выбросов земельного сектора, о которых сообщают правительства. Национальные кадастры правительств показывают земельный сектор как глобальный поглотитель, но глобальные модели показывают его как источник выбросов. Разница между ними заметна: примерно эквивалентна всем выбросам США в 2023 году.
В нашем отчете мы изложили четкий список рекомендаций, начиная с призыва к правительствам в первую очередь сосредоточиться на декарбонизации своей экономики, а также к ним — и корпорациям — установить отдельные цели для поглотителей землепользования, чтобы прозрачно сообщать, в какой степени они намерены полагаться на поглотители для достижения своих климатических целей — также известных как определяемые на национальном уровне вклады (NDC).
Вместо того чтобы развертывать то, что все больше напоминает креативные бухгалтерские трюки, правительства должны заняться работой по приоритетизации сокращения выбросов ископаемого топлива. Наряду с четким учетом LULUCF, правительствам также необходимо взять на себя обязательство положить конец вырубке лесов к 2030 году и указать, как и когда они планируют сократить свои выбросы до чистого нуля, включая их запланированное использование торговли углеродом, чтобы помочь им достичь этого.
Без повышения прозрачности и подхода к сокращению выбросов, ориентированного на ископаемое топливо, земельный сектор может привести к увеличению общих выбросов. Однако при согласованных действиях по прекращению вырубки лесов и восстановлению поглотителей углерода земля может сыграть важную роль в достижении нулевого уровня выбросов и сохранении предельного уровня потепления в 1,5˚C, установленного Парижским соглашением.
Все серии сериала «Анализ оценок перспектив декарбонизации российской экономики разными аналитическими центрами»
Какой итог можно подвести? Оценок перспектив декарбонизации российской экономики до 2060 года стало больше. Однако значительная их часть предельно консервативна и рассматривает энергопереход как оснащение гусеницы топливной энергетики крохотными декоративными крылышками низкоуглеродных технологий. Такая конструкция не летает! Бабочка – это не гусеница с крыльями! Это даже не переход, а трансформация гусеницы: формирование куколки – метаморфоза куколки – бабочка (см. рисунок). Нужна реальная декарбонизация, а не бег (ползание) на месте.
И.А. Башмаков
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Рисунок. Целевые индикаторы для водорода (тыс. т). Источник: Низкоуглеродные технологии в России. Нынешний статус и перспективы
В большинстве стран мира существует возможность организации производства водорода, однако, его экономическая эффективность значительно варьирует. Россия потенциально может стать экспортером водорода. В Целевом сценарии Консорциума 5 производство водорода в России растет до 8,6 Мт в 2050 г. и до 13 Мт в 2060 г. (7,2 Мт – паровая конверсия метана и 5,9 Мт - гидролиз). Из этого объема 7 Мт идет на экспорт, и остальные 6 Мт потребляются в стране: 3,8 Мт в химии, 2, Мт – на транспорте и 0,2 Мт - в металлургии. На нужды производства водорода в 2060 г. расходуется 47 Мтут природного газа и 412 млрд кВтч, или 18% всей потребляемой электроэнергии. Если это электроэнергия от ВИЭ генерации, то на эти цели уходит 74% от 557 млрд кВтч генерации на ВИЭ. В Инерционном сценарии водород производится только на экспорт (7Мт) и только на основе паровой конверсии метана.
В прогнозе РЭА Сценарии развития мировой энергетики до 2050 года в сценарии Чистый ноль производство водорода достигает 14,6 Мт уже в 2050 г. Из них 9,2 Мт используется в электроэнергетике, 2,7 Мт – в промышленности и 2,8 Мт – на транспорте. В сценарии Все как встарь водород не проводится, а в сценарии Рациональный технологический выбор - производство водорода достигает 4,1 Мт в 2050 г. в электроэнергетике используется 0,4 Мт, в промышленности - 2,7 Мт, а на транспорте - 1 Мт.
В сценарии 4F ЦЭНЭФ-XXI (Углеродная нейтральность в России: ухабистые траектории до 2060 года) (Fossil Fuels for Feedstock) протестирована возможность увеличения экспорта низкоуглеродного водорода до 15 Мт в 2060 г. (против 0,7 млн т в сценарии 4D), а экспорта низкоуглеродного аммиака – до 15 млн т в 2060 г. (против 6,5 млн т в сценарии 4D). Сценарий 4F требует зеленой революции (зеленой электрификации) в электроэнергетике. Производство электроэнергии растет к 2060 г. до 1825 млрд кВт-ч из-за роста спроса на низкоуглеродный водород. Даже если только половина производства водорода в 2060 г. в России (от 15,8 Мт) будет «голубым», дополнительное потребление электроэнергии на производство водорода составит 350 млрд кВт-ч в 2060 г., что равно примерно трети сегодняшнего производства электроэнергии в России. Если безуглеродная генерация будет ограниченной, то большая доля производства гидролизного водорода может привести к значительной дополнительной эмиссии ПГ. Для покрытия спроса на электроэнергию в сценарии 4F совокупная мощность электростанций должна вырасти до 418 ГВт в 2060 г., включая 102 ГВт ветровой, 86 ГВт солнечной и 77 ГВт атомной. Рост производства «голубого» водорода и аммиака вкупе с дополнительным потреблением в качестве сырья позволит стабилизировать внутреннее потребление природного газа на уровне около 470-480 млрд м3 до 2045 г. с последующим снижением до 400 млрд м3 по мере замещения «голубого» водорода «зеленым».
Основными барьерами для развития экспорта водорода из России является неопределенность масштабов перспективных рынков сбыта, неразвитость инфраструктуры и санкционные ограничения. В случае отмены санкций возможно улучшение конкурентной позиции страны на мировом рынке водорода за счет снижения CAPEXов, ВИЭ-генерации и производства низкоуглеродного водорода при условии снижения стоимости привлечения капитала. Чтобы российский водород был конкурентоспособен на международном рынке стоимость производства «голубого» водорода к 2030 г. не должна превышать 1,5 $/кг, а стоимость производства «зеленого» водорода - не 1,7 $/кг. Наличие барьеров и сложность их преодоления вынуждает более скромно оценивать перспективы развития производства водорода в России (см рисунок).
И. Башмаков и А. Фомина
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Будущее китайского рынков для российского топлива
Рисунок 1. Сценарные прогнозы потребления угля, нефти и газа в Китае на период 2020-2060 гг. Источник. Расчеты автора
Рисунок 2. Прогноз экспорта российского угля, нефти и природного газа на 2050-2060 гг. при сохранении текущей доли поставок. Источник. Расчеты автора
Китай взял на себя обязательство достичь пика выбросов углекислого газа до 2030 г. и углеродной нейтральности до 2060 г. Решение этой задачи в значительной степени зависит от динамичности декарбонизации энергетического сектора. Опубликовано множество сценарных прогнозов. Ожидается, что со временем Китай начнет активно отказываться от потребления угля и нефти. И это неудивительно. Китай является державой с огромными объемами использования низкоуглеродных технологий. К 2060 г. прогнозируется, что доля ВИЭ в энергобалансе страны может достичь от 60 до 70%. Систематизация опубликованных сценарных прогнозов (китайских, международных организаций и российских) позволяет оценить диапазоны спроса Китая на ископаемое топливо в Китае к 2050-2060 гг.
Был проведен анализ 11-ти сценарных прогнозов. Они были соединены в 3 объединенных сценария – Существующие меры политики, Объявленные обязательства и Углеродная нейтральность. По каждому объединенному сценарию также были построены средние линии. Два российских прогноза (отчеты ВЭБ и ИНЭИ РАН) были выделены отдельно, и по ним также была построена средняя линия. В первую очередь это связано с тем, что в этих сценариях отсутствует большой разброс в прогнозных значениях. Во-вторых, их сценарные цифры потребления угля, нефти и природного газа одни из самых высоких по сравнению с остальными рассматриваемыми прогнозами.
Потребление угля в сценариях Существующие меры политики, Объявленные обязательства и Углеродная нейтральность достигнет пика к 2025 г. на уровне 2055-2260 Mtoe. По российским прогнозам, ВЭБ и ИНЭИ РАН, пик ожидается в 2030 г. на уровне 2880 Mtoe. В 2023 г. потребление угля составило 2426 Mtoe (данные МЭА). Пока его динамика находится на траектории близкой к российским прогнозам. Однако, после 2025-2030 гг. во всех сценариях прогнозируется снижение потребления угля и затем с 2040-2045 гг. - его стабилизация (рисунок 1). По прогнозам ВЭБ и ИНЭИ РАН к 2060 г. спрос на уголь упадет на 19% относительно 2023 г., а в сценариях Существующие меры политики – на 42%, в сценарии Объявленные обязательства – на 70%, а в сценарии Углеродная нейтральность – на 90%.
Ожидается, что потребление нефти в Китае будет постепенно сокращаться. В 2023 г. спрос на нефть составил 752 Mtoe (данные МЭА). По сценарию Существующие меры политики пик потребления нефти будет достигнут к 2030 г. - 745 Mtoe, а в сценариях Объявленные обязательства и Углеродная нейтральность максимальное потребление ожидается раньше к 2025 г. – 700-720 Mtoe. В прогнозах ВЭБ и ИНЭИ РАН прогнозируется, что пик спроса на нефть будет достигнут к 2035 г. – 790 Mtoe. После выхода на пик во всех сценариях потребление нефти снижается. К 2060 г. прогнозируется, что сокращение может составить: по сценариям ВЭБ, ИНЭИ РАН и Существующие меры политики 35-36% относительно 2023 г., а по сценарию Объявленные обязательства 60% и по сценарию Углеродная нейтральность 80%.
Потребление природного газа в Китае в 2023 г. составило 360 Mtoe (данные МЭА). В сценариях ВЭБ, ИНЭИ РАН и Существующие меры политики в 2020-2060 гг. ожидается его изменение в широком диапазоне (рисунок 1). В сценарии Объявленные обязательства прогнозируется, что пик спроса придется на 2045 г., а к 2060 г. потребление будет ниже уровня 2023 г. - 335 Mtoe. Только в сценарии Углеродная нейтральность ожидается существенный спад потребления природного газа к 2060 году на 70% относительно 2023 г.
Рисунок 1. Сценарные прогнозы потребления угля, нефти и газа в Китае на период 2020-2060 гг. Источник. Расчеты автора
Рисунок 2. Прогноз экспорта российского угля, нефти и природного газа на 2050-2060 гг. при сохранении текущей доли поставок. Источник. Расчеты автора
Китай взял на себя обязательство достичь пика выбросов углекислого газа до 2030 г. и углеродной нейтральности до 2060 г. Решение этой задачи в значительной степени зависит от динамичности декарбонизации энергетического сектора. Опубликовано множество сценарных прогнозов. Ожидается, что со временем Китай начнет активно отказываться от потребления угля и нефти. И это неудивительно. Китай является державой с огромными объемами использования низкоуглеродных технологий. К 2060 г. прогнозируется, что доля ВИЭ в энергобалансе страны может достичь от 60 до 70%. Систематизация опубликованных сценарных прогнозов (китайских, международных организаций и российских) позволяет оценить диапазоны спроса Китая на ископаемое топливо в Китае к 2050-2060 гг.
Был проведен анализ 11-ти сценарных прогнозов. Они были соединены в 3 объединенных сценария – Существующие меры политики, Объявленные обязательства и Углеродная нейтральность. По каждому объединенному сценарию также были построены средние линии. Два российских прогноза (отчеты ВЭБ и ИНЭИ РАН) были выделены отдельно, и по ним также была построена средняя линия. В первую очередь это связано с тем, что в этих сценариях отсутствует большой разброс в прогнозных значениях. Во-вторых, их сценарные цифры потребления угля, нефти и природного газа одни из самых высоких по сравнению с остальными рассматриваемыми прогнозами.
Потребление угля в сценариях Существующие меры политики, Объявленные обязательства и Углеродная нейтральность достигнет пика к 2025 г. на уровне 2055-2260 Mtoe. По российским прогнозам, ВЭБ и ИНЭИ РАН, пик ожидается в 2030 г. на уровне 2880 Mtoe. В 2023 г. потребление угля составило 2426 Mtoe (данные МЭА). Пока его динамика находится на траектории близкой к российским прогнозам. Однако, после 2025-2030 гг. во всех сценариях прогнозируется снижение потребления угля и затем с 2040-2045 гг. - его стабилизация (рисунок 1). По прогнозам ВЭБ и ИНЭИ РАН к 2060 г. спрос на уголь упадет на 19% относительно 2023 г., а в сценариях Существующие меры политики – на 42%, в сценарии Объявленные обязательства – на 70%, а в сценарии Углеродная нейтральность – на 90%.
Ожидается, что потребление нефти в Китае будет постепенно сокращаться. В 2023 г. спрос на нефть составил 752 Mtoe (данные МЭА). По сценарию Существующие меры политики пик потребления нефти будет достигнут к 2030 г. - 745 Mtoe, а в сценариях Объявленные обязательства и Углеродная нейтральность максимальное потребление ожидается раньше к 2025 г. – 700-720 Mtoe. В прогнозах ВЭБ и ИНЭИ РАН прогнозируется, что пик спроса на нефть будет достигнут к 2035 г. – 790 Mtoe. После выхода на пик во всех сценариях потребление нефти снижается. К 2060 г. прогнозируется, что сокращение может составить: по сценариям ВЭБ, ИНЭИ РАН и Существующие меры политики 35-36% относительно 2023 г., а по сценарию Объявленные обязательства 60% и по сценарию Углеродная нейтральность 80%.
Потребление природного газа в Китае в 2023 г. составило 360 Mtoe (данные МЭА). В сценариях ВЭБ, ИНЭИ РАН и Существующие меры политики в 2020-2060 гг. ожидается его изменение в широком диапазоне (рисунок 1). В сценарии Объявленные обязательства прогнозируется, что пик спроса придется на 2045 г., а к 2060 г. потребление будет ниже уровня 2023 г. - 335 Mtoe. Только в сценарии Углеродная нейтральность ожидается существенный спад потребления природного газа к 2060 году на 70% относительно 2023 г.
России придется вступить в жесткую конкурентную борьбу за китайские рынки ископаемого топлива. Только согласно прогнозу Института ВЭБ Россия может сохранить свою нишу по поставкам угля на рынок Китая. В остальных сценариях прогнозируется, что экспорт будет сокращаться. При допущениях сценария Существующие меры политики для сохранения объемов текущего экспорта угля в объеме 50 Mtoe России необходимо будет повысить долю в импорте с нынешних 17% до 39% к 2050-2060 гг., а в сценарии Объявленные обязательства – России необходимо быть единственным поставщиком угля в Китай (рисунок 2). Это выглядит утопически. Экспорт нефти из России в Китай будет падать во всех сценариях. Чтобы удержать нынешние объемы экспорта необходимо увеличить долю на рынке Китая с нынешних 17% до 25% к 2050-2060 гг. при условии реализации прогноза ВЭБ и до 49% при осуществлении сценария Углеродная нейтральность. По прогнозу ВЭБ ожидается, что экспортные поставки российского газа вырастут в 3,6 раза до уровня 165 Mtoe к 2050-2060 гг., а по сценарию МЭА Существующие меры политики немного превзойдут уровень 2024 г. и составят 52 Mtoe. Однако, в сценариях Объявленные обязательства и Углеродная нейтральность прогнозируется, что при сохранении доли дли России на рынке Китая равной 29% объем экспорта сократится к 2050-2060 гг. на 33% и 58% соответственно.
Декарбонизация экономики Китая неизбежно ведет к снижению зависимости от импорта угля и нефти. Сохранение нынешних объемов экспорта этих топлив в Китай возможно только при условии победы России в жесткой конкурентной борьбе за эти рынки. Ситуация с природным газом менее сложная. В долгосрочной перспективе для минимизации рисков и удержания текущих объемов экспорта энергоресурсов России необходимо либо бороться за расширение доли поставок угля, нефти и природного газа в Китай, либо диверсифицировать структуру экспорта, расширив географию поставок. И еще одно. ВЭБ и ИНЭИ РАН настроены очень оптимистично. Однако, нужно более адекватно оценивать риски.
Т. Чевелева
Декарбонизация экономики Китая неизбежно ведет к снижению зависимости от импорта угля и нефти. Сохранение нынешних объемов экспорта этих топлив в Китай возможно только при условии победы России в жесткой конкурентной борьбе за эти рынки. Ситуация с природным газом менее сложная. В долгосрочной перспективе для минимизации рисков и удержания текущих объемов экспорта энергоресурсов России необходимо либо бороться за расширение доли поставок угля, нефти и природного газа в Китай, либо диверсифицировать структуру экспорта, расширив географию поставок. И еще одно. ВЭБ и ИНЭИ РАН настроены очень оптимистично. Однако, нужно более адекватно оценивать риски.
Т. Чевелева
Обычно люди отмечают годовщины, кратные пяти или десяти. Сегодня ЦЭНЭФ-XXI отмечает другую годовщину — нам 33 года, или треть века. Удивительно, что мы уже такие опытные! Редкий независимый мозговой центр в России достигает такого возраста.
За это долгое время мы пережили периоды подъема и спада интереса как к энергоэффективности, так и к декарбонизации в России. Нам удалось поднять несколько волн, но … за ними следовали спады. Однако мы не опускаем руки и стараемся поднять новые волны. Надеюсь, что вы присоединитесь к нам как в этих попытках, так праздновании нашей 33-й годовщины.
И.А. Башмаков
✅ ЦЭНЭФ-XXI создан в 2009 г. для содействия энергосбережению, защите окружающей среды и снижению выбросов ПГ и продолжает деятельность ЦЭНЭФ, который начал работать еще в 1992 г. ЦЭНЭФ-XXI - лидер в сфере консультационных услуг по повышению эффективности использования энергии и снижению выбросов парниковых газов в различных секторах экономики. Мы сотрудничаем с Администрацией Президента РФ, Правительством РФ, администрациями субъектов РФ и муниципалитетами, российскими, международными и зарубежными организациями, финансовыми институтами, промышленными и коммерческими компаниями.
✅ ЦЭНЭФ-XXI осуществлял разработку Государственной программы Российской Федерации «Энергосбережение и повышение энергоэффективности на период до 2020 г.», подготовку докладов для двух Государственных советов РФ: «О повышении энергоэффективности российской экономики» (2009 г.) и «Об экологическом развитии Российской Федерации в интересах будущих поколений» (2016 г.), подготовку обосновывающих материалов для разработки «Стратегии долгосрочного развития экономики Российской Федерации с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 года».
✅ По заказам клиентов ЦЭНЭФ-XXI разрабатывает расчетные модели: модель мировой энергетики для «Роснефти»; модели для оценки вклада технологического фактора и оценки динамики более 100 индикаторов энергоэффективности для ежегодного формирования «Государственного доклада о состоянии энергосбережения и повышении энергетической эффективности в Российской Федерации», для определения заданий бюджетным организациям России по повышению энергоэффективности, для формирования программы повышения энергоэффективности для Минэкономразвития; программный комплекс «Помощник ЭКР» для расчетов программ энергоэффективного капитального ремонта для ФСР ЖКХ; модели для бенчмаркинга и оценки углеродного следа продукции черной металлургии, цементной, кирпичной и аммиачной промышленности для ЦЭПП и другие.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
✅ ЦЭНЭФ-XXI создал уникальный комплекс моделей, которые он использует для разработки стратегий повышения энергоэффективности и декарбонизации экономики России и ее регионов в энергетике, промышленности, на транспорте, в зданиях и по экономике в целом, включая все сектора. Эти модели используются для решения широкого спектра аналитических и прогностических задач.
ЦЭНЭФ-XXI реализует образовательные программы для компаний и студентов, а также регулярно проводит вебинары.
➡️ Представление о диапазоне компетенций ЦЭНЭФ-XXI может дать выборочный перечень выполненных в последние годы работ:
• Методические рекомендации по работе с моделью оценки вклада технологического фактора в снижение энергоёмкости ВВП;
• Методические рекомендации по оценке экономии энергетических ресурсов и воды в государственных (муниципальных) учреждениях за счет реализации типовых мероприятий;
• Разработка долгосрочного сценарного прогноза влияния научно-технического прогресса, процессов цифровизации и электрификации в секторах потребления энергии, экологических ограничений и обязательств по переходу на низкоуглеродные траектории развития на динамику и структуру производства и потребления энергии в ключевых странах мира и мира в целом;
• Бенчмаркинг энергоэффективности экономики Российской Федерации;
• Анализ потенциала экономии тепловой энергии в фонде зданий г. Кемерово;
• Анализ факторов, влияющих на повышение энергоэффективности многоквартирных домов в условиях глобального энергоперехода;
• Актуализация системы государственного регулирования в области энергосбережения и повышения энергетической эффективности с учетом нового механизма оценки и выбора мер государственной политики на основании соотношения экономического эффекта и необходимого ресурсного обеспечения в данной сфере;
• Анализ мер государственной политики в области энергосбережения и повышения энергетической эффективности, включая анализ динамики энергоемкости валового внутреннего продукта Российской Федерации, энергоемкости валового регионального продукта субъекта Российской Федерации, анализ изменения объемов потребляемых ресурсов (в том числе выраженных в CО2-экв.);
• Сравнительный анализ (бенчмаркинг) действующих в мире механизмов государственной поддержки создания генерирующих мощностей на базе ВИЭ;
• Оценка углеродоемкости (бенчмаркинг) продукции минеральных неметаллических материалов (цемент, стекло, кирпич) в Российской Федерации;
• Оценка углеродоемкости (бенчмаркинг) продукции отрасли черной металлургии в Российской Федерации;
• СВАМ. Последствия для российской экономики и Sanctions and CBAM: Implications for the Russian industry;
• Схемы реализации низкоуглеродных решений для изолированных регионов России с высокими затратами на энергию;
• Исследование влияния модификации (с помощью углеродных нанотрубок) базовых материалов на снижение глобальной антропогенной эмиссии парниковых газов;
• Углеродная нейтральность в России: ухабистые траектории до 2060 года;
• Движение России к углеродной нейтральности: развилки на дорожных картах;
• Распределительные эффекты от мер по декарбонизации экономики России;
• Внешняя торговля, экономический рост и декарбонизация в России. Долгосрочные перспективы;
• Низкоуглеродные технологии в России. Нынешний статус и перспективы.
➡️ Наши слоганы: «Мы тратим свою энергию, чтобы экономить Вашу!» и «Если Ваша задача имеет решение, то мы его найдем!». Обращайтесь!
Email: [email protected]; website: CENEF-XXI
Телефоны: +7499 1288491 и +7499 1209209
ЦЭНЭФ-XXI реализует образовательные программы для компаний и студентов, а также регулярно проводит вебинары.
• Методические рекомендации по работе с моделью оценки вклада технологического фактора в снижение энергоёмкости ВВП;
• Методические рекомендации по оценке экономии энергетических ресурсов и воды в государственных (муниципальных) учреждениях за счет реализации типовых мероприятий;
• Разработка долгосрочного сценарного прогноза влияния научно-технического прогресса, процессов цифровизации и электрификации в секторах потребления энергии, экологических ограничений и обязательств по переходу на низкоуглеродные траектории развития на динамику и структуру производства и потребления энергии в ключевых странах мира и мира в целом;
• Бенчмаркинг энергоэффективности экономики Российской Федерации;
• Анализ потенциала экономии тепловой энергии в фонде зданий г. Кемерово;
• Анализ факторов, влияющих на повышение энергоэффективности многоквартирных домов в условиях глобального энергоперехода;
• Актуализация системы государственного регулирования в области энергосбережения и повышения энергетической эффективности с учетом нового механизма оценки и выбора мер государственной политики на основании соотношения экономического эффекта и необходимого ресурсного обеспечения в данной сфере;
• Анализ мер государственной политики в области энергосбережения и повышения энергетической эффективности, включая анализ динамики энергоемкости валового внутреннего продукта Российской Федерации, энергоемкости валового регионального продукта субъекта Российской Федерации, анализ изменения объемов потребляемых ресурсов (в том числе выраженных в CО2-экв.);
• Сравнительный анализ (бенчмаркинг) действующих в мире механизмов государственной поддержки создания генерирующих мощностей на базе ВИЭ;
• Оценка углеродоемкости (бенчмаркинг) продукции минеральных неметаллических материалов (цемент, стекло, кирпич) в Российской Федерации;
• Оценка углеродоемкости (бенчмаркинг) продукции отрасли черной металлургии в Российской Федерации;
• СВАМ. Последствия для российской экономики и Sanctions and CBAM: Implications for the Russian industry;
• Схемы реализации низкоуглеродных решений для изолированных регионов России с высокими затратами на энергию;
• Исследование влияния модификации (с помощью углеродных нанотрубок) базовых материалов на снижение глобальной антропогенной эмиссии парниковых газов;
• Углеродная нейтральность в России: ухабистые траектории до 2060 года;
• Движение России к углеродной нейтральности: развилки на дорожных картах;
• Распределительные эффекты от мер по декарбонизации экономики России;
• Внешняя торговля, экономический рост и декарбонизация в России. Долгосрочные перспективы;
• Низкоуглеродные технологии в России. Нынешний статус и перспективы.
Email: [email protected]; website: CENEF-XXI
Телефоны: +7499 1288491 и +7499 1209209
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Счет в матче Инвестиции в низкоуглеродную генерацию и хранение энергии в аккумуляторных батареях против Инвестиций в генерацию на ископаемом топливе: развитые страны 12:1; Китай - 6:1; развивающиеся страны - 2:1
Этот результат ддля 2025 г. (рисунок 1) отражен в выпущенном сегодня отчете МЭА - World Energy Investment 2025 10th Edition World Energy Investment 2025 - 10th Edition. Ожидается, что инвестиции в энергетический сектор мира вырастут в 2025 г. до 3,3 трлн долл. США, что на 2% больше в реальном выражении по сравнению с 2024 г. Около 2,2 трлн долл. – это инвестиции в ВИЭ, АЭС, сети, хранение, топливо с низким уровнем выбросов, энергоэффективность и электрификацию. Это вдвое больше, чем 1,1 трлн долл. направляемых в технологии добычи, транспортировки и использования нефти, природного газа и угля (рисунок 2). То есть, здесь счет 2:1. Снижение цен на нефть, как ожидается, приведет к 6%-ному падению инвестиций в добычу нефти в 2025 г. Расходы на освоение месторождений природного газа сохранятся на уровне 2024 г.
Наступление «эпохи электричества» формирует тенденции инвестирования за счет электрификации промышленности, систем охлаждения, электромобильности, центров обработки данных и искусственного интеллекта. Инвестиции в электроэнергетический сектор достигнут 1,5 трлн долл. в 2025 г., что на 50% превышает общую сумму, потраченную на поставку нефти, природного газа и угля на рынок. Расходы на производство электроэнергии с низким уровнем выбросов почти удвоились за последние пять лет. Лидирует солнечная энергетика. Инвестиции в солнечную энергетику, как сетевого масштаба, так и на крышах, достигнут 450 млрд долл. в 2025 г. Это сделает ее крупнейшей отдельной статьей в пакете мировых инвестиций в энергетику. Инвестиции в ядерную энергетику возвращаются: они выросли на 50% за последние пять лет. Ежегодно около 400 млрд долл. тратится на сети, по сравнению с 1 трлн долл. в генерирующие активы.
Инвестиции в конечное использование, электрификацию и повышение энергоэффективности почти удвоились за последнее десятилетие. Они должны достичь 800 млрд долл. в 2025 г. благодаря высоким продажам электромобилей, прогрессу в реконструкции зданий и электрификации промышленных процессов.
Индекс цен на оборудование для чистой энергии МЭА достиг рекордно низкого уровня в начале 2024 года, на 60% меньше, чем 10 лет назад, при этом цены на китайские солнечные панели и ветряные турбины упали на 60% и 50% соответственно с 2022 г. Китай является крупнейшим мировым инвестором в энергетику с большим отрывом: его доля в мировых инвестициях в чистую энергетику выросла с четверти десять лет назад до почти трети. Растущая доля внешних инвестиций Китая идет на развитие чистой энергетики и производство чистых технологий.
С момента выхода первого отчета о мировых инвестициях в энергетику десять лет назад энергетика мира кардинально изменилась. Однако, инвестиционные потоки еще не соответствуют целям согласованным на COP28. Ежегодные инвестиции в ВИЭ нужно удвоить, чтобы обеспечить цель утроения установленной мощности ВИЭ к 2030 г. Расходы на повышение энергоэффективности и электрификацию должны почти утроиться в течение следующих пяти лет, чтобы решить задачу снижения энергоемкости на 4% в год.
Этот результат ддля 2025 г. (рисунок 1) отражен в выпущенном сегодня отчете МЭА - World Energy Investment 2025 10th Edition World Energy Investment 2025 - 10th Edition. Ожидается, что инвестиции в энергетический сектор мира вырастут в 2025 г. до 3,3 трлн долл. США, что на 2% больше в реальном выражении по сравнению с 2024 г. Около 2,2 трлн долл. – это инвестиции в ВИЭ, АЭС, сети, хранение, топливо с низким уровнем выбросов, энергоэффективность и электрификацию. Это вдвое больше, чем 1,1 трлн долл. направляемых в технологии добычи, транспортировки и использования нефти, природного газа и угля (рисунок 2). То есть, здесь счет 2:1. Снижение цен на нефть, как ожидается, приведет к 6%-ному падению инвестиций в добычу нефти в 2025 г. Расходы на освоение месторождений природного газа сохранятся на уровне 2024 г.
Наступление «эпохи электричества» формирует тенденции инвестирования за счет электрификации промышленности, систем охлаждения, электромобильности, центров обработки данных и искусственного интеллекта. Инвестиции в электроэнергетический сектор достигнут 1,5 трлн долл. в 2025 г., что на 50% превышает общую сумму, потраченную на поставку нефти, природного газа и угля на рынок. Расходы на производство электроэнергии с низким уровнем выбросов почти удвоились за последние пять лет. Лидирует солнечная энергетика. Инвестиции в солнечную энергетику, как сетевого масштаба, так и на крышах, достигнут 450 млрд долл. в 2025 г. Это сделает ее крупнейшей отдельной статьей в пакете мировых инвестиций в энергетику. Инвестиции в ядерную энергетику возвращаются: они выросли на 50% за последние пять лет. Ежегодно около 400 млрд долл. тратится на сети, по сравнению с 1 трлн долл. в генерирующие активы.
Инвестиции в конечное использование, электрификацию и повышение энергоэффективности почти удвоились за последнее десятилетие. Они должны достичь 800 млрд долл. в 2025 г. благодаря высоким продажам электромобилей, прогрессу в реконструкции зданий и электрификации промышленных процессов.
Индекс цен на оборудование для чистой энергии МЭА достиг рекордно низкого уровня в начале 2024 года, на 60% меньше, чем 10 лет назад, при этом цены на китайские солнечные панели и ветряные турбины упали на 60% и 50% соответственно с 2022 г. Китай является крупнейшим мировым инвестором в энергетику с большим отрывом: его доля в мировых инвестициях в чистую энергетику выросла с четверти десять лет назад до почти трети. Растущая доля внешних инвестиций Китая идет на развитие чистой энергетики и производство чистых технологий.
С момента выхода первого отчета о мировых инвестициях в энергетику десять лет назад энергетика мира кардинально изменилась. Однако, инвестиционные потоки еще не соответствуют целям согласованным на COP28. Ежегодные инвестиции в ВИЭ нужно удвоить, чтобы обеспечить цель утроения установленной мощности ВИЭ к 2030 г. Расходы на повышение энергоэффективности и электрификацию должны почти утроиться в течение следующих пяти лет, чтобы решить задачу снижения энергоемкости на 4% в год.
Как SWB (solar, wind batteries) Superpower создаст сверхизобилие чистой энергии
Рисунок 1. Система Stellar Energy
Рисунок 2. Развертывание SWB должно стать одним из главных приоритетов для каждого сообщества, региона и страны по всему миру
Are you ready to Rethink? Сегодня мы размещаем пост, который кому-то покажется утопией, фантастикой, несбыточной мечтой, а кому-то – будущей реальностью. Прежде чем его оценивать, нужно посмотреть на настоящее глазами человека, скажем, из 1985 года – когда док Браун полетел в будущее на своей машине времени. Что, если бы ему сказали, что с помощью мессенджеров можно будет мгновенно распространять информацию (текстовую, графическую, звуковую, видео) среди тысяч подписчиков по всему миру, у каждого из которых в кармане или в сумочке лежит смартфон, который по мощности и функциям намного превосходит большую часть огромных компьютеров того времени? Многие тогда назвали бы это фантастикой, но сегодня это реальность. Будущее нигде не написано, и оно полно сюрпризов. Компания RethinkX в своей работе Understanding Stellar Energy. How SWB Superpower will create clean energy superabundance (2025) пытается описать такое будущее. Ниже представлены основные тезисы этой работы. Будем рады, если вы поделитесь в комментариях своим мнением.
И.А. Башмаков
Stellar Energy – это система, в которой критическая масса солнечной энергии, энергии ветра и аккумуляторов позволяет обществу стать энергетически самодостаточным в результате избытка чистой энергии. Сегодняшние гигантские извлекаемые потоки, включая ископаемое топливо, материальные вложения в огромную глобальную инфраструктуру и логистику для их поддержки, становятся ненужными. Подобно солнцу, как только система Stellar Energy проходит точку воспламенения, она входит в стабильное состояние сияния, в котором чистая энергия доступна в таком изобилии, что мы не только удовлетворяем сегодняшние потребности, не причиняя ущерба, но и активно исцеляем и восстанавливаем нанесенный ранее вред людям и планете.
Новая энергетическая система требует совершенно нового мышления, новых показателей, новых бизнес-моделей и стратегий, а также новых институтов, политики и правил управления. Системы Stellar Energy рассчитаны на самый сложный сезон (обычно самые облачные несколько недель зимы) и, следовательно, естественным образом производят избыток чистой электроэнергии в течение остальной части года (см. рисунок). СЭС, ВЭС и аккумуляторы работают с почти нулевыми предельными затратами. Сейчас избыточная выработка электроэнергии на СЭС и ВЭС – это проблема, единственным решением которой является «слив огромных объемов чистой электроэнергии в канализацию».
В 1990-х цифровые технологии обеспечили современный Интернет. Этот прорыв преобразовал общество и мировую экономику, сократив предельную стоимость получения и передачи информации почти до нуля. Появились новые отрасли и новые бизнес-модели, основанные на изобилии, а не на дефиците. До 1990-х годов большая часть населения не могла получить доступ друг к другу или к мировым знаниям. Сегодня мы завалены информацией и коммуникациями: все мировые знания у нас под рукой; звонки бесплатны и неограниченны, а цена на Интернет и смартфоны доступна для 5 млрд человек. Точно так же начался прорыв в энергетике, и в течение 20 лет мир будет завален чистым электричеством.
Рисунок 1. Система Stellar Energy
Рисунок 2. Развертывание SWB должно стать одним из главных приоритетов для каждого сообщества, региона и страны по всему миру
Are you ready to Rethink? Сегодня мы размещаем пост, который кому-то покажется утопией, фантастикой, несбыточной мечтой, а кому-то – будущей реальностью. Прежде чем его оценивать, нужно посмотреть на настоящее глазами человека, скажем, из 1985 года – когда док Браун полетел в будущее на своей машине времени. Что, если бы ему сказали, что с помощью мессенджеров можно будет мгновенно распространять информацию (текстовую, графическую, звуковую, видео) среди тысяч подписчиков по всему миру, у каждого из которых в кармане или в сумочке лежит смартфон, который по мощности и функциям намного превосходит большую часть огромных компьютеров того времени? Многие тогда назвали бы это фантастикой, но сегодня это реальность. Будущее нигде не написано, и оно полно сюрпризов. Компания RethinkX в своей работе Understanding Stellar Energy. How SWB Superpower will create clean energy superabundance (2025) пытается описать такое будущее. Ниже представлены основные тезисы этой работы. Будем рады, если вы поделитесь в комментариях своим мнением.
И.А. Башмаков
Stellar Energy – это система, в которой критическая масса солнечной энергии, энергии ветра и аккумуляторов позволяет обществу стать энергетически самодостаточным в результате избытка чистой энергии. Сегодняшние гигантские извлекаемые потоки, включая ископаемое топливо, материальные вложения в огромную глобальную инфраструктуру и логистику для их поддержки, становятся ненужными. Подобно солнцу, как только система Stellar Energy проходит точку воспламенения, она входит в стабильное состояние сияния, в котором чистая энергия доступна в таком изобилии, что мы не только удовлетворяем сегодняшние потребности, не причиняя ущерба, но и активно исцеляем и восстанавливаем нанесенный ранее вред людям и планете.
Новая энергетическая система требует совершенно нового мышления, новых показателей, новых бизнес-моделей и стратегий, а также новых институтов, политики и правил управления. Системы Stellar Energy рассчитаны на самый сложный сезон (обычно самые облачные несколько недель зимы) и, следовательно, естественным образом производят избыток чистой электроэнергии в течение остальной части года (см. рисунок). СЭС, ВЭС и аккумуляторы работают с почти нулевыми предельными затратами. Сейчас избыточная выработка электроэнергии на СЭС и ВЭС – это проблема, единственным решением которой является «слив огромных объемов чистой электроэнергии в канализацию».
В 1990-х цифровые технологии обеспечили современный Интернет. Этот прорыв преобразовал общество и мировую экономику, сократив предельную стоимость получения и передачи информации почти до нуля. Появились новые отрасли и новые бизнес-модели, основанные на изобилии, а не на дефиците. До 1990-х годов большая часть населения не могла получить доступ друг к другу или к мировым знаниям. Сегодня мы завалены информацией и коммуникациями: все мировые знания у нас под рукой; звонки бесплатны и неограниченны, а цена на Интернет и смартфоны доступна для 5 млрд человек. Точно так же начался прорыв в энергетике, и в течение 20 лет мир будет завален чистым электричеством.
Сверхизобилие в корне разрушает экономику, основанную на дефиците, поскольку равновесная цена при фактическом количестве доступного предложения слишком низка для поддержки традиционных рыночных транзакций. Вместо этого сверхизобилие требует иных бизнес-моделей, что мы и видели с появлением Интернета и информационного сверхизобилия. Сверхизобилие не требует, чтобы товар или услуга были полностью бесплатными, как воздух. Оно требует только, чтобы товар или услуга были почти бесплатными и неограниченными для практических целей с точки зрения конечного пользователя. Вода из питьевого фонтанчика, бумажные салфетки из диспенсера в ресторане, изображения, снятые смартфоном, — эти и многие другие товары и услуги доступны фактически бесплатно в количествах, которые намного превышают потребности типичного конечного пользователя и, таким образом, не требуют формальной рыночной транзакции. Бизнес-модели на основе подписки могут приблизиться к условиям сверхизобилия, если плата достаточно низкая, а предложение достаточно большое, как с доступом в Интернет.
SWB Сapex можно рассматривать как предоплату за электроэнергию на следующие 30–50 лет. Структурный сдвиг фокуса с opex на capex означает, что SWB будет иметь больше общего с экономикой информационных товаров и услуг, чем с экономикой материальных товаров и услуг. К 2030 г/ конкурентоспособность SWB станет решающим и неоспоримым преимуществом, которое сделает эти энергетические технологии очевидным экономическим выбором практически в каждом регионе планеты. Интернет дает поучительный пример. До начала 2000-х годов предельная стоимость данных и пропускной способности была достаточно высокой, чтобы поддерживать бизнес-модель повременного ценообразования для конечных пользователей. Клиенты платили за доступ в Интернет по мегабайтам, а за междугородние звонки – по минутам. Но развитие технологий в условиях конкуренции привело к тому, что предельная стоимость данных и пропускной способности настолько снизилась, что они стали «слишком дешевыми для измерения». Это не остановило инвестиции в активы инфраструктуры Интернета и не затормозило развертывание новых технологий, таких как 2-5G и Wi-Fi. Скорее, это дало рынку сигнал о необходимости трансформации бизнес-моделей. Интернет-провайдеры и телекоммуникационные компании перешли на услуги на основе подписки (включая неограниченное использование). Интернет-кафе, взимающие плату за минуты, исчезли, но настоящие кафе начали предлагать бесплатный Wi-Fi, чтобы привлекать клиентов. Все признаки указывают на то, что Stellar Energy будет следовать той же траектории, что и Интернет. В парадигме сверхизобилия основное внимание уделяется выявлению новых возможностей, тогда как в парадигме дефицита основное внимание уделяется принятию решения, от каких возможностей отказаться. Прорыв в энергетике — это гонка к звездам. Победителями станут те, кто максимально использует чистое электричество, а не те, кто пытается от него отвернуться.
SWB Сapex можно рассматривать как предоплату за электроэнергию на следующие 30–50 лет. Структурный сдвиг фокуса с opex на capex означает, что SWB будет иметь больше общего с экономикой информационных товаров и услуг, чем с экономикой материальных товаров и услуг. К 2030 г/ конкурентоспособность SWB станет решающим и неоспоримым преимуществом, которое сделает эти энергетические технологии очевидным экономическим выбором практически в каждом регионе планеты. Интернет дает поучительный пример. До начала 2000-х годов предельная стоимость данных и пропускной способности была достаточно высокой, чтобы поддерживать бизнес-модель повременного ценообразования для конечных пользователей. Клиенты платили за доступ в Интернет по мегабайтам, а за междугородние звонки – по минутам. Но развитие технологий в условиях конкуренции привело к тому, что предельная стоимость данных и пропускной способности настолько снизилась, что они стали «слишком дешевыми для измерения». Это не остановило инвестиции в активы инфраструктуры Интернета и не затормозило развертывание новых технологий, таких как 2-5G и Wi-Fi. Скорее, это дало рынку сигнал о необходимости трансформации бизнес-моделей. Интернет-провайдеры и телекоммуникационные компании перешли на услуги на основе подписки (включая неограниченное использование). Интернет-кафе, взимающие плату за минуты, исчезли, но настоящие кафе начали предлагать бесплатный Wi-Fi, чтобы привлекать клиентов. Все признаки указывают на то, что Stellar Energy будет следовать той же траектории, что и Интернет. В парадигме сверхизобилия основное внимание уделяется выявлению новых возможностей, тогда как в парадигме дефицита основное внимание уделяется принятию решения, от каких возможностей отказаться. Прорыв в энергетике — это гонка к звездам. Победителями станут те, кто максимально использует чистое электричество, а не те, кто пытается от него отвернуться.
Forwarded from Energy Today
И еще про Узбекистан "зелёный"
Выступая на Ташкентском инвестфоруме президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев сообщил, что в развитие "зелёной" энергетики в стране за короткий срок привлечено почти $6 млрд прямых иностранных инвестиций.
«Объём производства электроэнергии увеличился с 59 до 82 млрд кВт⋅ч. В ближайшие пять лет этот показатель превысит 120 миллиардов, а доля „зелёной“ энергии составит 54%»
По его словам, в обновление электросетей будет инвестировано ещё $4 млрд. В текущем году электрические сети Самарканда передадут в частное управление, а в следующем — ещё в восьми регионах.
В этом году Узбекистан запустит продажу "зелёных сертификатов" и углеродных единиц. Будет создана платформа для климатических инвестиций „Зелёный Узбекистан“
Выступая на Ташкентском инвестфоруме президент Узбекистана Шавкат Мирзиёев сообщил, что в развитие "зелёной" энергетики в стране за короткий срок привлечено почти $6 млрд прямых иностранных инвестиций.
«Объём производства электроэнергии увеличился с 59 до 82 млрд кВт⋅ч. В ближайшие пять лет этот показатель превысит 120 миллиардов, а доля „зелёной“ энергии составит 54%»
По его словам, в обновление электросетей будет инвестировано ещё $4 млрд. В текущем году электрические сети Самарканда передадут в частное управление, а в следующем — ещё в восьми регионах.
В этом году Узбекистан запустит продажу "зелёных сертификатов" и углеродных единиц. Будет создана платформа для климатических инвестиций „Зелёный Узбекистан“
СЭС в Великобритании с начала 2025 г. позволили снизить импорт газа на 600 млн фунтов стерлингов, а выбросы ПГ – на 6 MtCO2
Сетевые и крышные СЭС в Великобритании выработали рекордные 7,6 ТВт-ч электроэнергии в период с января по май 2025 года. Это на 42% больше, чем за тот же период прошлого года. 6 апреля солнечная энергия достигла нового получасового рекорда в 13,2 ГВт и впервые составила более 10% ежемесячной выработки электроэнергии в течение двух последовательных месяцев (апрель и май). Тем не менее солнечная энергия по-прежнему была лишь шестым по величине источником электроэнергии в Великобритании в 2025 г. после газа (37 ТВт-ч), ветра (33 ТВт-ч), импорта (18 ТВт-ч), атомной энергии (15 ТВт-ч) и биомассы (8,0 ТВт-ч). Хотя в этом году пик солнечной энергетики был частично обусловлен рекордно солнечной весной, ему также способствовал рост мощности, которая достигла 20,2 ГВт в 2024 году, что на 2,3 ГВт больше, чем годом ранее. Мощность солнечной энергетики должна достичь как минимум 45 ГВт к 2030 г. в рамках амбиций правительства по декарбонизации энергетического сектора и превращению страны в «супердержаву чистой энергии».
На рисунке ниже показана среднемесячная выработка солнечной мощности Великобритании (МВт). Выработка падает в короткие темные дни зимы и, как правило, достигает пика в более длинные световые дни июня.
Analysis: UK’s solar power surges 42% after sunniest spring on record - Carbon Brief
Сетевые и крышные СЭС в Великобритании выработали рекордные 7,6 ТВт-ч электроэнергии в период с января по май 2025 года. Это на 42% больше, чем за тот же период прошлого года. 6 апреля солнечная энергия достигла нового получасового рекорда в 13,2 ГВт и впервые составила более 10% ежемесячной выработки электроэнергии в течение двух последовательных месяцев (апрель и май). Тем не менее солнечная энергия по-прежнему была лишь шестым по величине источником электроэнергии в Великобритании в 2025 г. после газа (37 ТВт-ч), ветра (33 ТВт-ч), импорта (18 ТВт-ч), атомной энергии (15 ТВт-ч) и биомассы (8,0 ТВт-ч). Хотя в этом году пик солнечной энергетики был частично обусловлен рекордно солнечной весной, ему также способствовал рост мощности, которая достигла 20,2 ГВт в 2024 году, что на 2,3 ГВт больше, чем годом ранее. Мощность солнечной энергетики должна достичь как минимум 45 ГВт к 2030 г. в рамках амбиций правительства по декарбонизации энергетического сектора и превращению страны в «супердержаву чистой энергии».
На рисунке ниже показана среднемесячная выработка солнечной мощности Великобритании (МВт). Выработка падает в короткие темные дни зимы и, как правило, достигает пика в более длинные световые дни июня.
Analysis: UK’s solar power surges 42% after sunniest spring on record - Carbon Brief