Я не люблю читать про Индию. Я не очень люблю подступаться к массивным семейным сагам. Но...
#читательское
Вряд ли у меня был шанс пройти мимо этой книги, особенно после того, как несколько человек написали мне адресно: «Оля, это книга для тебя». Но до самого финала я не подозревала, насколько она действительно для меня.
Вергезе выбрал точкой входа в историю любое событие: в книге он охватывает период протяжённостью в семьдесят лет, раскрывает истории нескольких поколений. Но он выбрал событие, которое захватывает внимание мгновенно: свадьбу двенадцатилетней девочки и сорокалетнего мужчины (из контекста неясно, по какой причине заключается такой странный брак (или это норма для региона?)), каковы будут последствия для девочки (читатель, травмированный современной литературой и колониальной/антиколониальной прозой, ждёт чего угодно, только не динамики счастливого брака).
(Заметка на полях: я когда-то пробовала читать «Рассечение Стоуна» того же автора, и не припомню там настолько вовлекающего начала (потому и бросила в своё время, не знаю, вернусь ли.)
Не будет большим спойлером, если я скажу, что девочка обретёт в браке счастье, а описание первой брачной ночи (спокойно: супруг сначала воспитает жену и даст ей созреть, и первая брачная ночь случится после 16 лет) — одно из лучших описаний супружеской близости, что я встречала в литературе. И далее, когда я обнаружила, что персонажей и сюжетных линий в книге будет ОЧЕНЬ много (обычно я к этому отношусь настороженно), что книга — кирпич весом в многотыщ страниц (нну, я чуть преувеличиваю, но), бросать читать было уже поздно: я втянулась. Девочка, уже жена, уже женщина, росла, развивалась, любила мужа; автор забежал вперёд и упомянул, что она — Большая Аммачи огромного поместья Парамбиль, то есть большая мать, матриарх, хозяйка (а кто не любит читать про становление хозяйки, приобретение нового опыта, прохождение инициаций?); словом, в какой-то момент я настроилась на безопасную и красивую сагу об Индии, как (и это снова не суперспойлер, потому как мы всё ещё в саааааамом начале огромного кирпича на многотыщ страниц) меня ударило под дых смертью. Смертью ребёнка.
Все понимают, какой это сильный триггер в литературе/кино, и, по моему мнению, любая смерть должна быть объяснена и оправдана (я писала об этом недавно). Я читала дальше. И наступил момент, когда я начала сомневаться, оправдает ли Вергезе всё, что он делает. Я читала и задавалась вопросом — куда автор ведёт меня, к свету ли, к тьме ли, к отчаянью и безнадёжности (спасибо, но я в это же время уже проглотила Фолкнера, и мне больше не надо было безнадёжности) или к надежде? Долго, очень долго я не понимала, куда.
Если отвлечься от моих фоновых сомнений и подозрений, каждая сюжетная линия была по-своему увлекательна и удерживала читательское внимание. Несмотря на обилие персонажей, я в них не потерялась. Не заскучала. Не злилась при переключении отрывков линий (отрывки сюжетных линий могут быть либо слишком короткими (тогда у читателя всё «мельтешит») или слишком длинными (тогда читатель успевает забыть, кто все те люди и зачем они снова в сюжете); а вот у Вергезе, как по мне, всё гармонично.
Автор — врач, разумеется, я не могу обойти вниманием медицинские линии (их тут много - маленьких и больших) — они сделаны умело, понятно, вовлекающе (боюсь, у меня профдеформация, и что увлекательно для меня, может оказаться непонятным или отталкивающим для других; у меня нет значимого статистического среза аудитории, но я в восторге, конечно, и подруга-врач уже на очереди на книгу).
Я не люблю читать про Индию. Я не очень люблю подступаться к массивным семейным сагам. Но...
#читательское
Вряд ли у меня был шанс пройти мимо этой книги, особенно после того, как несколько человек написали мне адресно: «Оля, это книга для тебя». Но до самого финала я не подозревала, насколько она действительно для меня.
Вергезе выбрал точкой входа в историю любое событие: в книге он охватывает период протяжённостью в семьдесят лет, раскрывает истории нескольких поколений. Но он выбрал событие, которое захватывает внимание мгновенно: свадьбу двенадцатилетней девочки и сорокалетнего мужчины (из контекста неясно, по какой причине заключается такой странный брак (или это норма для региона?)), каковы будут последствия для девочки (читатель, травмированный современной литературой и колониальной/антиколониальной прозой, ждёт чего угодно, только не динамики счастливого брака).
(Заметка на полях: я когда-то пробовала читать «Рассечение Стоуна» того же автора, и не припомню там настолько вовлекающего начала (потому и бросила в своё время, не знаю, вернусь ли.)
Не будет большим спойлером, если я скажу, что девочка обретёт в браке счастье, а описание первой брачной ночи (спокойно: супруг сначала воспитает жену и даст ей созреть, и первая брачная ночь случится после 16 лет) — одно из лучших описаний супружеской близости, что я встречала в литературе. И далее, когда я обнаружила, что персонажей и сюжетных линий в книге будет ОЧЕНЬ много (обычно я к этому отношусь настороженно), что книга — кирпич весом в многотыщ страниц (нну, я чуть преувеличиваю, но), бросать читать было уже поздно: я втянулась. Девочка, уже жена, уже женщина, росла, развивалась, любила мужа; автор забежал вперёд и упомянул, что она — Большая Аммачи огромного поместья Парамбиль, то есть большая мать, матриарх, хозяйка (а кто не любит читать про становление хозяйки, приобретение нового опыта, прохождение инициаций?); словом, в какой-то момент я настроилась на безопасную и красивую сагу об Индии, как (и это снова не суперспойлер, потому как мы всё ещё в саааааамом начале огромного кирпича на многотыщ страниц) меня ударило под дых смертью. Смертью ребёнка.
Все понимают, какой это сильный триггер в литературе/кино, и, по моему мнению, любая смерть должна быть объяснена и оправдана (я писала об этом недавно). Я читала дальше. И наступил момент, когда я начала сомневаться, оправдает ли Вергезе всё, что он делает. Я читала и задавалась вопросом — куда автор ведёт меня, к свету ли, к тьме ли, к отчаянью и безнадёжности (спасибо, но я в это же время уже проглотила Фолкнера, и мне больше не надо было безнадёжности) или к надежде? Долго, очень долго я не понимала, куда.
Если отвлечься от моих фоновых сомнений и подозрений, каждая сюжетная линия была по-своему увлекательна и удерживала читательское внимание. Несмотря на обилие персонажей, я в них не потерялась. Не заскучала. Не злилась при переключении отрывков линий (отрывки сюжетных линий могут быть либо слишком короткими (тогда у читателя всё «мельтешит») или слишком длинными (тогда читатель успевает забыть, кто все те люди и зачем они снова в сюжете); а вот у Вергезе, как по мне, всё гармонично.
Автор — врач, разумеется, я не могу обойти вниманием медицинские линии (их тут много - маленьких и больших) — они сделаны умело, понятно, вовлекающе (боюсь, у меня профдеформация, и что увлекательно для меня, может оказаться непонятным или отталкивающим для других; у меня нет значимого статистического среза аудитории, но я в восторге, конечно, и подруга-врач уже на очереди на книгу).
#читательское
продолжение 👇
BY 🗝️ Обителей много
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
What distinguishes the app from competitors is its use of what's known as channels: Public or private feeds of photos and videos that can be set up by one person or an organization. The channels have become popular with on-the-ground journalists, aid workers and Ukrainian President Volodymyr Zelenskyy, who broadcasts on a Telegram channel. The channels can be followed by an unlimited number of people. Unlike Facebook, Twitter and other popular social networks, there is no advertising on Telegram and the flow of information is not driven by an algorithm. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Anastasia Vlasova/Getty Images On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych.
from sg
