Огонь быстро распространился по цокольному телеграму. Опасность удушения от реплик комментаторов оценивается как крайне высокая. Причиной возгорания послужило обсуждение недопустимости абортов, даже если беременность наступила в результате изнасилования.
Изнасилование – страшное преступление, которое осуждается не только человеческими законами, но и Божественными, потому изнасилование – это в первую очередь страшный грех.
Аборт(убийство младенца во чреве) – это также страшный грех и преступление против Божественных законов.
Нравится это кому-то из «прогрессивных и свободных от клерикальных предрассудков» или нет, но для Церкви и изнасилование, и аборт являются страшными преступлениями, потому логика Церкви абсолютно фундаментальна: Отвечать на преступление преступлением — плохая затея.
Тем более в качестве решения проблемы предлагается не убийство насильника (что можно было бы оправдать справедливым возмездием), а убийство ребёнка.
Потому священники сказали ровно то, что и обязаны были сказать и донесли позицию Церкви.
Огонь быстро распространился по цокольному телеграму. Опасность удушения от реплик комментаторов оценивается как крайне высокая. Причиной возгорания послужило обсуждение недопустимости абортов, даже если беременность наступила в результате изнасилования.
Изнасилование – страшное преступление, которое осуждается не только человеческими законами, но и Божественными, потому изнасилование – это в первую очередь страшный грех.
Аборт(убийство младенца во чреве) – это также страшный грех и преступление против Божественных законов.
Нравится это кому-то из «прогрессивных и свободных от клерикальных предрассудков» или нет, но для Церкви и изнасилование, и аборт являются страшными преступлениями, потому логика Церкви абсолютно фундаментальна: Отвечать на преступление преступлением — плохая затея.
Тем более в качестве решения проблемы предлагается не убийство насильника (что можно было бы оправдать справедливым возмездием), а убийство ребёнка.
Потому священники сказали ровно то, что и обязаны были сказать и донесли позицию Церкви.
Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. "The argument from Telegram is, 'You should trust us because we tell you that we're trustworthy,'" Maréchal said. "It's really in the eye of the beholder whether that's something you want to buy into." But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations.
from sg
