Больше 30-ти лет в РФ выстраивается власть диаспор. Чего только не происходило за тридцать лет – тенденция к усилению влияния диаспор сохраняется. Вчера они торговали помидорами на рынке, сегодня они осуществляют массовую застройку, пишут законы и внимательно следят за «правильностью» применения законных мер наказания к членам своего сообщества. Русские как надеялись тридцать лет назад на то, что кто-то там наверху одумается, так и продолжают. Тем временем те самые диаспоры скоро окончательно займут этот самый «верх».
Спрашивается, почему русские не хотят взглянуть правде в глаза? В стране правит новиопская бюрократия и диаспоры. Русские не влияют ни на тех, ни на других. При этом организованно заменить собой бюрократию невозможно. Какая форма участия во власти остается? Диаспора. Но в нас еще слишком много гордости, чтобы признать, что цыгане, каракалпаки, да кто угодно вообще, имеют больше субъектности, чем мы, и что единственный способ обретения субъектности – это организация этнического Сообщества, диаспоры.
В том, что описывает Кирилл Кабанов, плохо лишь то, что «теневым регулятором» выступают не русские, а в разной степени все остальные.
Больше 30-ти лет в РФ выстраивается власть диаспор. Чего только не происходило за тридцать лет – тенденция к усилению влияния диаспор сохраняется. Вчера они торговали помидорами на рынке, сегодня они осуществляют массовую застройку, пишут законы и внимательно следят за «правильностью» применения законных мер наказания к членам своего сообщества. Русские как надеялись тридцать лет назад на то, что кто-то там наверху одумается, так и продолжают. Тем временем те самые диаспоры скоро окончательно займут этот самый «верх».
Спрашивается, почему русские не хотят взглянуть правде в глаза? В стране правит новиопская бюрократия и диаспоры. Русские не влияют ни на тех, ни на других. При этом организованно заменить собой бюрократию невозможно. Какая форма участия во власти остается? Диаспора. Но в нас еще слишком много гордости, чтобы признать, что цыгане, каракалпаки, да кто угодно вообще, имеют больше субъектности, чем мы, и что единственный способ обретения субъектности – это организация этнического Сообщества, диаспоры.
В том, что описывает Кирилл Кабанов, плохо лишь то, что «теневым регулятором» выступают не русские, а в разной степени все остальные.
BY Defensor
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
The picture was mixed overseas. Hong Kong’s Hang Seng Index fell 1.6%, under pressure from U.S. regulatory scrutiny on New York-listed Chinese companies. Stocks were more buoyant in Europe, where Frankfurt’s DAX surged 1.4%. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences.
from sg
