Филолог головного мозга - это воспринимать всю иностранную литературу по периодам, рамки которых установлены учебным планом дисциплины “история зарубежной литературы”. Вот и у меня автоматически определяется семестр и степень прочтения произведения в процессе узнавания произведения на полке книжного. Это б/у издание гамсуновского “Голода” я нашла в крохотном книжном в Корралехо (Фуэртевентура, Канарские о-ва), который держит (или держала?) пожилая британка с оксфордским выговором. Тут же я вспомнила, что я его не осилила в университете и незамедлительно купила.
“Голод” - это физиология отчаяния и психоза, к которому ведет намеренный отказ от пищи. Это галлюцинации и безумие. Это падение и деградация. Главный герой вполне мог бы питаться и как-то работать, но гордость и уверенность в своем интеллектуальном превосходстве просто не давали ему делать любую работу, потому что он хотел быть творцом, который не готов обменивать на кусок хлеба свое мнение.
Здесь не будет горестного конца в духе “все умерли”, но душок упадка все равно будет еще долго стоять.
Читать или не читать такое - дело каждого. Я знаю людей, которым подавай только слезливые хэппи-энды или наоборот крайнюю чернуху. “Голод” - ни то, ни другое. Это философская притча. Кстати, актуальная в любое время.
Филолог головного мозга - это воспринимать всю иностранную литературу по периодам, рамки которых установлены учебным планом дисциплины “история зарубежной литературы”. Вот и у меня автоматически определяется семестр и степень прочтения произведения в процессе узнавания произведения на полке книжного. Это б/у издание гамсуновского “Голода” я нашла в крохотном книжном в Корралехо (Фуэртевентура, Канарские о-ва), который держит (или держала?) пожилая британка с оксфордским выговором. Тут же я вспомнила, что я его не осилила в университете и незамедлительно купила.
“Голод” - это физиология отчаяния и психоза, к которому ведет намеренный отказ от пищи. Это галлюцинации и безумие. Это падение и деградация. Главный герой вполне мог бы питаться и как-то работать, но гордость и уверенность в своем интеллектуальном превосходстве просто не давали ему делать любую работу, потому что он хотел быть творцом, который не готов обменивать на кусок хлеба свое мнение.
Здесь не будет горестного конца в духе “все умерли”, но душок упадка все равно будет еще долго стоять.
Читать или не читать такое - дело каждого. Я знаю людей, которым подавай только слезливые хэппи-энды или наоборот крайнюю чернуху. “Голод” - ни то, ни другое. Это философская притча. Кстати, актуальная в любое время.
4 ноября 2016
BY Drinkcoffee.Readbooks | Книги и некниги
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications. The account, "War on Fakes," was created on February 24, the same day Russian President Vladimir Putin announced a "special military operation" and troops began invading Ukraine. The page is rife with disinformation, according to The Atlantic Council's Digital Forensic Research Lab, which studies digital extremism and published a report examining the channel.
from sg
