Эту книгу я подсмотрела в канале еврейка у микрофона. Учитывая отзыв Дины Рубиной на обложке, ожидала чего-то очень «женского» о первой любви, сложностях взросления и принятия изменений собственного тела (или их отсутствия).
Но героиня — одесситка Зоя 15 лет — тронула меня гораздо больше, чем предполагалось. Возможно, потому что так звали мою лучшую институтскую подругу, которую забрал у меня рак.
У Зои из книжки прозвище Комильфо: она точно знает границу между белым и серым. Она эмигрировала в Израиль и живет в лучшем образовательном лагере для детей из постсоветского пространства. Она — социофоб и, по-хорошему, ей там не место. Поэтому ее тянет к ее «мадриху» — пионервожатому из Грузии Тенгизу, который сам нуждается в помощи хорошего психолога из-за большой личной трагедии.
Описаны первая любовь, становление личности и поиск корней героини в духе Шолом-Алейхема. Язык осовременен, но желание влюбить читателя в Израиль, в его местечковость и вековую глубину, что называется, читается между строк. А моменты про любовь и ненависть между двумя нациями, которые веками мирно сосуществовали и которых поссорили англосаксы — явно отсыл к книге «Исход» Леона Юриса.
Если во время чтения вы хотя бы пару раз не сорветесь обнять и поцеловать близких — считайте, что вас не зацепило. Я же ночью, пока переворачивала страницы, проверяла детей раз пять.
Эту книгу я подсмотрела в канале еврейка у микрофона. Учитывая отзыв Дины Рубиной на обложке, ожидала чего-то очень «женского» о первой любви, сложностях взросления и принятия изменений собственного тела (или их отсутствия).
Но героиня — одесситка Зоя 15 лет — тронула меня гораздо больше, чем предполагалось. Возможно, потому что так звали мою лучшую институтскую подругу, которую забрал у меня рак.
У Зои из книжки прозвище Комильфо: она точно знает границу между белым и серым. Она эмигрировала в Израиль и живет в лучшем образовательном лагере для детей из постсоветского пространства. Она — социофоб и, по-хорошему, ей там не место. Поэтому ее тянет к ее «мадриху» — пионервожатому из Грузии Тенгизу, который сам нуждается в помощи хорошего психолога из-за большой личной трагедии.
Описаны первая любовь, становление личности и поиск корней героини в духе Шолом-Алейхема. Язык осовременен, но желание влюбить читателя в Израиль, в его местечковость и вековую глубину, что называется, читается между строк. А моменты про любовь и ненависть между двумя нациями, которые веками мирно сосуществовали и которых поссорили англосаксы — явно отсыл к книге «Исход» Леона Юриса.
Если во время чтения вы хотя бы пару раз не сорветесь обнять и поцеловать близких — считайте, что вас не зацепило. Я же ночью, пока переворачивала страницы, проверяла детей раз пять.
Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. The gold standard of encryption, known as end-to-end encryption, where only the sender and person who receives the message are able to see it, is available on Telegram only when the Secret Chat function is enabled. Voice and video calls are also completely encrypted.
from sg
