«Автор задается вопросом, как повернулись бы события, если бы она не прочла тогда страниц, на которых Наташа Ростова, очевидно предназначенная доброму любящему Пьеру, вдруг влюбляется в его крутого приятеля — князя Андрея. Патти этого не ожидала. Потеря Пьера становилась очевидной, как катастрофа в замедленной съемке. Возможно, события всё равно пошли бы тем же путём, но эти страницы произвели на неё чуть ли не психоделический эффект»
Роман Джонатана Франзена стал для меня одним из самых ярких впечатлений в современной литературе за последние несколько лет. Он неожиданно подарил идеальный трехдневный приступ запойного чтения, а сюжетные перипетии истории полностью поглотили мое внимание и решительно отодвинули на второй план повседневные реалии. Пока я не перевернула последнюю страницу, жизнь героев романа была гораздо важнее моей собственной. Так «Свобода» бескомпромиссно поработила мои разум и чувства.
Джонатан Франзен неприлично талантливый писатель, который умеет синхронизировать ритмы читателя с ритмами своих героев и заставляет их сердца биться в унисон. Каждый новый виток отношений между Патти, Уолтером и Ричардом находил отклик во мне. Каждый их душевный синяк и ушиб отзывались болезненным эхом. Переживаемые героями «Свободы» проблемы не имеют ничего общего с моим жизненным опытом. Но, тем не менее, все события в книге были прочувствованны мной с интенсивностью лично испытанной боли. Как будто я тоже побыла одним из острых углов этого неравнобедренного любовного треугольника.
По гамбургскому счету, с героями романа не происходит ничего выдающегося. С ними просто случается жизнь со всеми вытекающими последствиями: эгоизмом семейного конфликта, инфантилизмом кризиса среднего возраста, обострением старых психологических травм и непредумышленным нанесением душевных ран близким людям. Судьбы героев на наших глазах переплетаются в тугой узел драматичной семейной саги, а по фонам проносится локомотив истории начала 21 века, с его политическими и экологическими проблемами, глобализацией и необратимыми изменениями климата. И пока на общественной повестке исчезновение голубого певуна в лесах Северной Америки, Патти и Уолтер Берглунд с остервенением убивают и реанимируют свою любовь и счастье, на горьком опыте доказывая, что свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Только у Франзена это не про социальное, а про личное. Про отношения и семью.
Опыт чтения Франзена действительно можно сравнить с эффектом от романов Льва Толстого. Не зря сам писатель в одном из интервью признался, что готов отправиться на необитаемый остров с "Войной и миром" в оригинале и Большим русско-английским словарём. Но дело не только в любви Франзена к классической русской литературе. Как и в больших романах Толстого, в "Свободе" эмоции и чувства передаются от автора к читателю напрямую, без посредников. Вот автор намотал кишки героев себе на руку и тебе протягивает, мол, подержи и ты, миленький. И ты чувствуешь эту пульсацию, этот жар и тяжесть живой плоти. Разделяешь и проживаешь вместе с вымышленными персонажами вполне реальный и осязаемый опыт. Ты – это Андрей Болконский под небом Аустерлица, ты – это Патти Берглунд, замерзающая на земле ради прощения. Масштаб событий в романах Толстого и Франзена, конечно, разный. Но по моей личной читательской шкале градус эмоционального кипения примерно одинаковый. И правила в этой игре диктуют не сюжет, идея или повествовательная форма, а эволюция характеров. В результате, после сорока пяти часов чтения, ты в полной мере чувствуешь тяжесть прожитых героями сорока пяти лет. Джонатан Франзен написал роман, в котором блестяще проиллюстрировал собственную мысль, что читатель за три дня проживает «целую жизнь на ускоренной перемотке». Такой вот алхимический секрет превращения обыденности в большую литературу. Хорошо, что он до сих пор не утрачен. ~•~ #отзыв_от_exlibris
«Автор задается вопросом, как повернулись бы события, если бы она не прочла тогда страниц, на которых Наташа Ростова, очевидно предназначенная доброму любящему Пьеру, вдруг влюбляется в его крутого приятеля — князя Андрея. Патти этого не ожидала. Потеря Пьера становилась очевидной, как катастрофа в замедленной съемке. Возможно, события всё равно пошли бы тем же путём, но эти страницы произвели на неё чуть ли не психоделический эффект»
Роман Джонатана Франзена стал для меня одним из самых ярких впечатлений в современной литературе за последние несколько лет. Он неожиданно подарил идеальный трехдневный приступ запойного чтения, а сюжетные перипетии истории полностью поглотили мое внимание и решительно отодвинули на второй план повседневные реалии. Пока я не перевернула последнюю страницу, жизнь героев романа была гораздо важнее моей собственной. Так «Свобода» бескомпромиссно поработила мои разум и чувства.
Джонатан Франзен неприлично талантливый писатель, который умеет синхронизировать ритмы читателя с ритмами своих героев и заставляет их сердца биться в унисон. Каждый новый виток отношений между Патти, Уолтером и Ричардом находил отклик во мне. Каждый их душевный синяк и ушиб отзывались болезненным эхом. Переживаемые героями «Свободы» проблемы не имеют ничего общего с моим жизненным опытом. Но, тем не менее, все события в книге были прочувствованны мной с интенсивностью лично испытанной боли. Как будто я тоже побыла одним из острых углов этого неравнобедренного любовного треугольника.
По гамбургскому счету, с героями романа не происходит ничего выдающегося. С ними просто случается жизнь со всеми вытекающими последствиями: эгоизмом семейного конфликта, инфантилизмом кризиса среднего возраста, обострением старых психологических травм и непредумышленным нанесением душевных ран близким людям. Судьбы героев на наших глазах переплетаются в тугой узел драматичной семейной саги, а по фонам проносится локомотив истории начала 21 века, с его политическими и экологическими проблемами, глобализацией и необратимыми изменениями климата. И пока на общественной повестке исчезновение голубого певуна в лесах Северной Америки, Патти и Уолтер Берглунд с остервенением убивают и реанимируют свою любовь и счастье, на горьком опыте доказывая, что свобода одного заканчивается там, где начинается свобода другого. Только у Франзена это не про социальное, а про личное. Про отношения и семью.
Опыт чтения Франзена действительно можно сравнить с эффектом от романов Льва Толстого. Не зря сам писатель в одном из интервью признался, что готов отправиться на необитаемый остров с "Войной и миром" в оригинале и Большим русско-английским словарём. Но дело не только в любви Франзена к классической русской литературе. Как и в больших романах Толстого, в "Свободе" эмоции и чувства передаются от автора к читателю напрямую, без посредников. Вот автор намотал кишки героев себе на руку и тебе протягивает, мол, подержи и ты, миленький. И ты чувствуешь эту пульсацию, этот жар и тяжесть живой плоти. Разделяешь и проживаешь вместе с вымышленными персонажами вполне реальный и осязаемый опыт. Ты – это Андрей Болконский под небом Аустерлица, ты – это Патти Берглунд, замерзающая на земле ради прощения. Масштаб событий в романах Толстого и Франзена, конечно, разный. Но по моей личной читательской шкале градус эмоционального кипения примерно одинаковый. И правила в этой игре диктуют не сюжет, идея или повествовательная форма, а эволюция характеров. В результате, после сорока пяти часов чтения, ты в полной мере чувствуешь тяжесть прожитых героями сорока пяти лет. Джонатан Франзен написал роман, в котором блестяще проиллюстрировал собственную мысль, что читатель за три дня проживает «целую жизнь на ускоренной перемотке». Такой вот алхимический секрет превращения обыденности в большую литературу. Хорошо, что он до сих пор не утрачен. ~•~ #отзыв_от_exlibris
BY EХ LIBRIS
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Apparently upbeat developments in Russia's discussions with Ukraine helped at least temporarily send investors back into risk assets. Russian President Vladimir Putin said during a meeting with his Belarusian counterpart Alexander Lukashenko that there were "certain positive developments" occurring in the talks with Ukraine, according to a transcript of their meeting. Putin added that discussions were happening "almost on a daily basis." "There is a significant risk of insider threat or hacking of Telegram systems that could expose all of these chats to the Russian government," said Eva Galperin with the Electronic Frontier Foundation, which has called for Telegram to improve its privacy practices. In this regard, Sebi collaborated with the Telecom Regulatory Authority of India (TRAI) to reduce the vulnerability of the securities market to manipulation through misuse of mass communication medium like bulk SMS. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from sg
