дугоизлазни акценат

(назад)

Как было сказано выше, до приезда в Польшу не имел опыта общения с живыми белорусами и украинцами, и основная цель этого моего хилого подражания Милошу состоит в том, чтобы описать открытия первого контакта. Те картины мира, проблемы и приоритеты, что были в головах людей, родившихся примерно в одно время со мною в одной стране, но имевших другие паспорта. Кстати, мой загранпаспорт был советским: в 1999 году, когда я его получил, в местном ОВИРе (ого, какое слово из прошлой жизни!) еще не было российских. То, что границы я пересекал с паспортом несуществующего государства, никого не удивляло: вот она, преемственность! Первый паспорт с надписью «Российская Федерация» мне выдали как раз в нашем посольстве в Варшаве.

Так вот, первое из открытий состояло в том, что у моих сверстников из соседних стран есть некое чувство постсоветской культурной общности при полном отсутствии политической. Последнее, впрочем, не удивляло. Это старшее поколение тогда активно верило, что республики бывшего СССР мечтают вновь слиться в едином порыве (кстати, возможно, старшее поколение в этих республиках и мечтало), но у родившихся в конце 70-х – начале 80-х ничего подобного не было. По крайней мере, у тех, что собрались тогда в Польше.

Но вот парадокс. Никто не желал вернуться в СССР, но у всех СССР как идея вызывал скорее позитивные коннотации. Белорусы не без гордости говорили о том, что Белоруссия была «сборочным цехом Советского Союза» и не растеряла то, что было создано в советские годы. Украинка сообщала, что страна жила лучше всего при Брежневе, потому что он «был украинцем». У меня никакой ностальгии по СССР не было, и начинало закрадываться подозрение, что в УССР и БССР действительно все было в целом лучше, чем в РСФСР.

(На фото: русско-украинско-узбекская группировка в Торуни в ноябре 2004 г.)

#exomnipolska

(вперед)

www.group-telegram.com/sg/exomni_cast.com/1855

668 viewsedited  Jan 19, 2024 at 15:03

(назад)

Как было сказано выше, до приезда в Польшу не имел опыта общения с живыми белорусами и украинцами, и основная цель этого моего хилого подражания Милошу состоит в том, чтобы описать открытия первого контакта. Те картины мира, проблемы и приоритеты, что были в головах людей, родившихся примерно в одно время со мною в одной стране, но имевших другие паспорта. Кстати, мой загранпаспорт был советским: в 1999 году, когда я его получил, в местном ОВИРе (ого, какое слово из прошлой жизни!) еще не было российских. То, что границы я пересекал с паспортом несуществующего государства, никого не удивляло: вот она, преемственность! Первый паспорт с надписью «Российская Федерация» мне выдали как раз в нашем посольстве в Варшаве.

Так вот, первое из открытий состояло в том, что у моих сверстников из соседних стран есть некое чувство постсоветской культурной общности при полном отсутствии политической. Последнее, впрочем, не удивляло. Это старшее поколение тогда активно верило, что республики бывшего СССР мечтают вновь слиться в едином порыве (кстати, возможно, старшее поколение в этих республиках и мечтало), но у родившихся в конце 70-х – начале 80-х ничего подобного не было. По крайней мере, у тех, что собрались тогда в Польше.

Но вот парадокс. Никто не желал вернуться в СССР, но у всех СССР как идея вызывал скорее позитивные коннотации. Белорусы не без гордости говорили о том, что Белоруссия была «сборочным цехом Советского Союза» и не растеряла то, что было создано в советские годы. Украинка сообщала, что страна жила лучше всего при Брежневе, потому что он «был украинцем». У меня никакой ностальгии по СССР не было, и начинало закрадываться подозрение, что в УССР и БССР действительно все было в целом лучше, чем в РСФСР.

(На фото: русско-украинско-узбекская группировка в Торуни в ноябре 2004 г.)

#exomnipolska

(вперед)

BY дугоизлазни акценат