Жмурясь от весеннего январского солнца, Семен живописует затею, то и дело спрашивая, «в курсе ли я о международной обстановке». Я в курсе.
Идею «народного танка» почерпнули из анналов Великой Отечественной войны, но к делу подошли по-современному. В интернете нашли массовый Т-72, сторговались на 20 миллионах, пробили контакты для военной модернизации. Местный сварщик пообещал приварить внушительный железный каркас для защиты от дронов. Семен интересуется возможностями краудфандинговых платформ, чтобы дособрать средства, или пойдет к местным властям на поклон. Финансовая сторона вопроса пока самая уязвимая часть затеи.
Зимой в селе обитаемыми остаются только четыре дома, летом приезжают горожане. Бывший медик Людмила Степановна обещает отложить деньги с продажи рассады. Егорыч написал детям, те молчат. Говорит, приедут скоро, будет брать за постой, если не откликнутся от души. Сам Семен надеется на хороший урожай. Идея приобрести танк у односельчан родилась осенью, в ответ на прорыв украинцев в Курскую область, и сроки ее реализации, видимо, затянутся на год как минимум. Но, как ни странно, этот вопрос беспокоит Семена в последнюю очередь. Он не сомневается, что из его танка будут стрелять по врагу.
Разговор о геополитике получается по-экспертному содержательным. Женская часть села все же верит в мирные инициативы Дональда Трампа и дипломатическую мудрость Владимира Владимировича. Мужская часть требует отодвинуть фронт до Львова и выставлять Киеву условия капитуляции.
Жмурясь от весеннего январского солнца, Семен живописует затею, то и дело спрашивая, «в курсе ли я о международной обстановке». Я в курсе.
Идею «народного танка» почерпнули из анналов Великой Отечественной войны, но к делу подошли по-современному. В интернете нашли массовый Т-72, сторговались на 20 миллионах, пробили контакты для военной модернизации. Местный сварщик пообещал приварить внушительный железный каркас для защиты от дронов. Семен интересуется возможностями краудфандинговых платформ, чтобы дособрать средства, или пойдет к местным властям на поклон. Финансовая сторона вопроса пока самая уязвимая часть затеи.
Зимой в селе обитаемыми остаются только четыре дома, летом приезжают горожане. Бывший медик Людмила Степановна обещает отложить деньги с продажи рассады. Егорыч написал детям, те молчат. Говорит, приедут скоро, будет брать за постой, если не откликнутся от души. Сам Семен надеется на хороший урожай. Идея приобрести танк у односельчан родилась осенью, в ответ на прорыв украинцев в Курскую область, и сроки ее реализации, видимо, затянутся на год как минимум. Но, как ни странно, этот вопрос беспокоит Семена в последнюю очередь. Он не сомневается, что из его танка будут стрелять по врагу.
Разговор о геополитике получается по-экспертному содержательным. Женская часть села все же верит в мирные инициативы Дональда Трампа и дипломатическую мудрость Владимира Владимировича. Мужская часть требует отодвинуть фронт до Львова и выставлять Киеву условия капитуляции.
Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. Anastasia Vlasova/Getty Images On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. But Kliuchnikov, the Ukranian now in France, said he will use Signal or WhatsApp for sensitive conversations, but questions around privacy on Telegram do not give him pause when it comes to sharing information about the war. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones.
from sg
