В 1953 году в доме Перли и Холланда Куков появляется мужчина, знакомый хозяина дома по военному госпиталю, в котором они оба оказались. Тизер «Перли узнаёт от Базза шокирующую правду о своем муже» наводит на мысли про возможное предательство (не шпионил ли он на японцев? не дезертировал ли?), но секрет Холланда в другом, и для его брака он является серьезной угрозой. В «Истории одного супружества» поднимаются темы ЛГБТ (Эндрю Шон Грир — открытый гомосексуал) и расизма (Куки чернокожие, за окном, напоминаю, 1953 год), материнства (сына зовут просто Сыночек) и выбора, но не просто мелодрамой этот роман делает тема войн и тех шрамов, что они оставляют на телах и душах. А еще важно и для сюжета, и для времени прочтения мною книги Грира, что «это не обычная история о мужчинах на войне — она о тех, кто на войну не пошел. <…> Их выжгли из истории, потому что ничто не жжет так, как позор. Никто не расплачивается их купюрами. Но я вписала их имена в мою историю. Я вписала все наши имена. Как еще нас смогут вспомнить?»
В 1953 году в доме Перли и Холланда Куков появляется мужчина, знакомый хозяина дома по военному госпиталю, в котором они оба оказались. Тизер «Перли узнаёт от Базза шокирующую правду о своем муже» наводит на мысли про возможное предательство (не шпионил ли он на японцев? не дезертировал ли?), но секрет Холланда в другом, и для его брака он является серьезной угрозой. В «Истории одного супружества» поднимаются темы ЛГБТ (Эндрю Шон Грир — открытый гомосексуал) и расизма (Куки чернокожие, за окном, напоминаю, 1953 год), материнства (сына зовут просто Сыночек) и выбора, но не просто мелодрамой этот роман делает тема войн и тех шрамов, что они оставляют на телах и душах. А еще важно и для сюжета, и для времени прочтения мною книги Грира, что «это не обычная история о мужчинах на войне — она о тех, кто на войну не пошел. <…> Их выжгли из истории, потому что ничто не жжет так, как позор. Никто не расплачивается их купюрами. Но я вписала их имена в мою историю. Я вписала все наши имена. Как еще нас смогут вспомнить?»
On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. The regulator took order for the search and seizure operation from Judge Purushottam B Jadhav, Sebi Special Judge / Additional Sessions Judge. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. Continuing its crackdown against entities allegedly involved in a front-running scam using messaging app Telegram, Sebi on Thursday carried out search and seizure operations at the premises of eight entities in multiple locations across the country. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns
from sg
