Как быстро наступает мышечное окоченение? Разложение бывает трех типов; чем они различаются? Как происходит опознание трупов при массовых убийствах, терактах и техногенных катастрофах? Не то чтобы меня интересовало всё это до «Неестественных причин», но судмедэксперт Ричард Шеперд так увлекательно пишет про свою работу, что неинтересной книжку назовут только бесчувственные и нелюбознательные зануды. Главы об осмотре мест преступлений (у автора есть суперсила — по ранам определять, какой использовался нож) и судебных расследованиях (спасибо, теперь я знаю, кто такие барристеры и солиситоры) вышли особенно захватывающими. Опыт Шеперда не дает ему зачерстветь душой: он много пишет о том, как сообщать близким человека о его смерти, как предотвратить гибель задержанных во время «процесса усмирения», как мешать убийцам младенцев переводить стрелки на СВДС. Органично встроены в этот сюжет главы о личном: после 23 тысяч вскрытий Шеперда накрыл-таки ПТСР, и лечиться ему помогали «разговоры и таблетки. Ну и эта книга».
Как быстро наступает мышечное окоченение? Разложение бывает трех типов; чем они различаются? Как происходит опознание трупов при массовых убийствах, терактах и техногенных катастрофах? Не то чтобы меня интересовало всё это до «Неестественных причин», но судмедэксперт Ричард Шеперд так увлекательно пишет про свою работу, что неинтересной книжку назовут только бесчувственные и нелюбознательные зануды. Главы об осмотре мест преступлений (у автора есть суперсила — по ранам определять, какой использовался нож) и судебных расследованиях (спасибо, теперь я знаю, кто такие барристеры и солиситоры) вышли особенно захватывающими. Опыт Шеперда не дает ему зачерстветь душой: он много пишет о том, как сообщать близким человека о его смерти, как предотвратить гибель задержанных во время «процесса усмирения», как мешать убийцам младенцев переводить стрелки на СВДС. Органично встроены в этот сюжет главы о личном: после 23 тысяч вскрытий Шеперда накрыл-таки ПТСР, и лечиться ему помогали «разговоры и таблетки. Ну и эта книга».
Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores. Friday’s performance was part of a larger shift. For the week, the Dow, S&P 500 and Nasdaq fell 2%, 2.9%, and 3.5%, respectively.
from sg
