«Кратчайшая история Советского Союза» читается как образцовый учебник. На контрасте с выходом «учебника Мединского», который «полностью переписал» разделы о четырех десятилетиях, выглядит особенно выигрышно. Известная американская советолог (нет, я не буду называть ее «советологиня») Шейла Фицпатрик в рассказе про историю СССР не перегибает ни в какую из сторон, и единственная к этой книге претензия может быть, мне кажется, связана как раз с ее лаконичностью. Во многих главах есть ощущение недосказанности (не в конспирологическом плане, а в смысле хотелось бы побольше, и у Фицпатрик-то это «побольше» явно есть), но у них иные задачи и функции, на то это и «Кратчайшая история….», а за интересующими деталями не поленитесь залезть в дополнительную литературу. Это именно база знаний про историю СССР, переданную через образы его правителей — кто был за кем (считаете, что Хрущев был сразу после Сталина? у Шейлы для вас новости) и что было при каждом (в том числе в республиках). Что стало потом, мы все и так знаем.
«Кратчайшая история Советского Союза» читается как образцовый учебник. На контрасте с выходом «учебника Мединского», который «полностью переписал» разделы о четырех десятилетиях, выглядит особенно выигрышно. Известная американская советолог (нет, я не буду называть ее «советологиня») Шейла Фицпатрик в рассказе про историю СССР не перегибает ни в какую из сторон, и единственная к этой книге претензия может быть, мне кажется, связана как раз с ее лаконичностью. Во многих главах есть ощущение недосказанности (не в конспирологическом плане, а в смысле хотелось бы побольше, и у Фицпатрик-то это «побольше» явно есть), но у них иные задачи и функции, на то это и «Кратчайшая история….», а за интересующими деталями не поленитесь залезть в дополнительную литературу. Это именно база знаний про историю СССР, переданную через образы его правителей — кто был за кем (считаете, что Хрущев был сразу после Сталина? у Шейлы для вас новости) и что было при каждом (в том числе в республиках). Что стало потом, мы все и так знаем.
Unlike Silicon Valley giants such as Facebook and Twitter, which run very public anti-disinformation programs, Brooking said: "Telegram is famously lax or absent in its content moderation policy." As a result, the pandemic saw many newcomers to Telegram, including prominent anti-vaccine activists who used the app's hands-off approach to share false information on shots, a study from the Institute for Strategic Dialogue shows. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Russians and Ukrainians are both prolific users of Telegram. They rely on the app for channels that act as newsfeeds, group chats (both public and private), and one-to-one communication. Since the Russian invasion of Ukraine, Telegram has remained an important lifeline for both Russians and Ukrainians, as a way of staying aware of the latest news and keeping in touch with loved ones. In 2014, Pavel Durov fled the country after allies of the Kremlin took control of the social networking site most know just as VK. Russia's intelligence agency had asked Durov to turn over the data of anti-Kremlin protesters. Durov refused to do so.
from sg
