Моднейший роман про шахматы — вовсе не дебют Алексея Конакова в художественной прозе. (Поэзии автор, кстати, также не чужд.) Год назад уже был «Дневник погоды» (я ссылался здесь на интересный разбор этого текста на «Горьком»; еще один случай, когда «сначала рецензия, потом текст» — это ок), но прочитать его после «Табии тридцать два» было, если честно, даже интереснее. (Я, во всяком случае, радовался скобочкам как старым приятелям.) Дискомфорт дисторшны Конакова, верю, тоже могут вызвать, это все-таки экспериментальная проза. «Меня как автора интересовали сугубо языковые проблемы: как изогнуть, повернуть, подоткнуть речь, чтобы она подходила к миру; как вообще говорить по-другому на русском языке», — объясняет сам Алексей свой неуютный и одновременно нежнейший текст об искаженном сознании в исковерканном мире. Не «убывающем», а ёбнувшемся. Что речь про 2022-й, понятно без подсказаний («Металлургический бык удаляется в прочь, будем наместо него встречать водоплавающего тигра»): больно уж больно всё это читать.
Моднейший роман про шахматы — вовсе не дебют Алексея Конакова в художественной прозе. (Поэзии автор, кстати, также не чужд.) Год назад уже был «Дневник погоды» (я ссылался здесь на интересный разбор этого текста на «Горьком»; еще один случай, когда «сначала рецензия, потом текст» — это ок), но прочитать его после «Табии тридцать два» было, если честно, даже интереснее. (Я, во всяком случае, радовался скобочкам как старым приятелям.) Дискомфорт дисторшны Конакова, верю, тоже могут вызвать, это все-таки экспериментальная проза. «Меня как автора интересовали сугубо языковые проблемы: как изогнуть, повернуть, подоткнуть речь, чтобы она подходила к миру; как вообще говорить по-другому на русском языке», — объясняет сам Алексей свой неуютный и одновременно нежнейший текст об искаженном сознании в исковерканном мире. Не «убывающем», а ёбнувшемся. Что речь про 2022-й, понятно без подсказаний («Металлургический бык удаляется в прочь, будем наместо него встречать водоплавающего тигра»): больно уж больно всё это читать.
Ukrainian forces successfully attacked Russian vehicles in the capital city of Kyiv thanks to a public tip made through the encrypted messaging app Telegram, Ukraine's top law-enforcement agency said on Tuesday. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. He adds: "Telegram has become my primary news source." But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read."
from sg
