Не умею играть на гитаре и учиться не хочу, но, если бы выпал шанс высказать условной золотой рыбке такое желание, я его сузил бы, чтоб рыба наверняка не отказала, до формулировки «Хочу уметь играть песни Олега Медведева». «Ты не офигел? — сказала бы рыбка. — Ты его аккорды видел вообще? Загадал бы чего попроще». Бардов я как-то не очень, но его песни обожаю, штук 30 знаю наизусть и ужасно благодарен Маше Журавлевой за то, что спела однажды «Журавлика» и открыла мне этот мир. Последние годы Медведев, к сожалению, выпускает в основном «живые» альбомы, перепевая на них старые песни, и меня, за 15 лет выучившего в первых их версиях каждый звук, это печалит. Концерты потому же не люблю: он поет, вот сюрприз, не как на записи (и вживую очевидно, что он всё-таки бард!). 10 лет назад пытался взять интервью — и не смог разговорить совершенно. После той встречи остались лишь как всегда потрясающее фото Никиты Хнюнина и досадная мысль, что автор твоих любимых песен, увы, не обязан тебе быть интересен еще и как человек.
Не умею играть на гитаре и учиться не хочу, но, если бы выпал шанс высказать условной золотой рыбке такое желание, я его сузил бы, чтоб рыба наверняка не отказала, до формулировки «Хочу уметь играть песни Олега Медведева». «Ты не офигел? — сказала бы рыбка. — Ты его аккорды видел вообще? Загадал бы чего попроще». Бардов я как-то не очень, но его песни обожаю, штук 30 знаю наизусть и ужасно благодарен Маше Журавлевой за то, что спела однажды «Журавлика» и открыла мне этот мир. Последние годы Медведев, к сожалению, выпускает в основном «живые» альбомы, перепевая на них старые песни, и меня, за 15 лет выучившего в первых их версиях каждый звук, это печалит. Концерты потому же не люблю: он поет, вот сюрприз, не как на записи (и вживую очевидно, что он всё-таки бард!). 10 лет назад пытался взять интервью — и не смог разговорить совершенно. После той встречи остались лишь как всегда потрясающее фото Никиты Хнюнина и досадная мысль, что автор твоих любимых песен, увы, не обязан тебе быть интересен еще и как человек.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. In December 2021, Sebi officials had conducted a search and seizure operation at the premises of certain persons carrying out similar manipulative activities through Telegram channels. The last couple days have exemplified that uncertainty. On Thursday, news emerged that talks in Turkey between the Russia and Ukraine yielded no positive result. But on Friday, Reuters reported that Russian President Vladimir Putin said there had been some “positive shifts” in talks between the two sides. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. Oleksandra Matviichuk, a Kyiv-based lawyer and head of the Center for Civil Liberties, called Durov’s position "very weak," and urged concrete improvements.
from sg
