Сборник «Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки» предсказуемо оказался спорной книжкой (к составителям и редакторам есть вопросы, но странно, если бы их не было), но тем не менее увлекательной — такие книжки должны выходить, и прекрасно, что они выходят. Наиболее интересными мне показались статьи про группу «Тату» и журнал «Птюч», про русские видеоклипы и sovietwave-артистов; отличным получился текст про столкновение модерна с постмодерном на примере Оксимирона и Славы КПСС — и баттл тот, и оба рэпера меня не волнуют, но статьей зачитался. Обилие отсылок к Рейнольдсу, Джеймисону и другим одним и тем же именам немного напрягает, хотя не удивляет: источники вдохновения у всех одни, инструментарий нужно ведь откуда-то брать. Я сам всегда считал нашу поп-музыку объектом, достойным изучения и осмысления, поэтому радуюсь, когда появляются подобные исследования — причем именно в «бумажных» книгах. Второй сборник «Новой критики» курирует не Александр Горбачев, а Лев Ганкин, посмотрим, каким будет он.
Сборник «Новая критика. Контексты и смыслы российской поп-музыки» предсказуемо оказался спорной книжкой (к составителям и редакторам есть вопросы, но странно, если бы их не было), но тем не менее увлекательной — такие книжки должны выходить, и прекрасно, что они выходят. Наиболее интересными мне показались статьи про группу «Тату» и журнал «Птюч», про русские видеоклипы и sovietwave-артистов; отличным получился текст про столкновение модерна с постмодерном на примере Оксимирона и Славы КПСС — и баттл тот, и оба рэпера меня не волнуют, но статьей зачитался. Обилие отсылок к Рейнольдсу, Джеймисону и другим одним и тем же именам немного напрягает, хотя не удивляет: источники вдохновения у всех одни, инструментарий нужно ведь откуда-то брать. Я сам всегда считал нашу поп-музыку объектом, достойным изучения и осмысления, поэтому радуюсь, когда появляются подобные исследования — причем именно в «бумажных» книгах. Второй сборник «Новой критики» курирует не Александр Горбачев, а Лев Ганкин, посмотрим, каким будет он.
Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. "Someone posing as a Ukrainian citizen just joins the chat and starts spreading misinformation, or gathers data, like the location of shelters," Tsekhanovska said, noting how false messages have urged Ukrainians to turn off their phones at a specific time of night, citing cybersafety. That hurt tech stocks. For the past few weeks, the 10-year yield has traded between 1.72% and 2%, as traders moved into the bond for safety when Russia headlines were ugly—and out of it when headlines improved. Now, the yield is touching its pandemic-era high. If the yield breaks above that level, that could signal that it’s on a sustainable path higher. Higher long-dated bond yields make future profits less valuable—and many tech companies are valued on the basis of profits forecast for many years in the future. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%.
from sg
