В воскресенье удалось подключиться к образовательному дню от NIZINA в рамках фестиваля фотографии в Ереване. Посмотрела две лекции. Делюсь ссылками!
Первая «Опыт журнала о фотографии Grandmama's Print»от Лейлы Богдановой-Бабакуловой. Было полезно узнать об опыте создания этого журнала, трудностях и радостях с которыми можно столкнуться в рамках независимой издательской работы. Сонастраиваюсь на подобную работу в будущем через формат таких разговоров.
Вторая «Постпамять и постфотография: Почему в эпоху нейросетей мы продолжаем обращаться к семейных альбомам и фотоархивам» от Владимира и Кати Селезневых. Ребята поделились классными фотокнигами по теме, в том числе своими. Среди упомянутых фотокниг были уже знакомые издания, как «Evidence» Лэрри Салтана и Майка Манделя, «People in Trouble Laughing a to the Ground» Адама Брумберга и Оливера Чанарина, «Plexus» Хелены Хелшфрехт, которую упоминала Света Каверина в недавнем интервью. Эта лекция помимо размышлений на тему постпамяти была ценна, как и первая лекция, разговором о личном опыте издательской практики.
В воскресенье удалось подключиться к образовательному дню от NIZINA в рамках фестиваля фотографии в Ереване. Посмотрела две лекции. Делюсь ссылками!
Первая «Опыт журнала о фотографии Grandmama's Print»от Лейлы Богдановой-Бабакуловой. Было полезно узнать об опыте создания этого журнала, трудностях и радостях с которыми можно столкнуться в рамках независимой издательской работы. Сонастраиваюсь на подобную работу в будущем через формат таких разговоров.
Вторая «Постпамять и постфотография: Почему в эпоху нейросетей мы продолжаем обращаться к семейных альбомам и фотоархивам» от Владимира и Кати Селезневых. Ребята поделились классными фотокнигами по теме, в том числе своими. Среди упомянутых фотокниг были уже знакомые издания, как «Evidence» Лэрри Салтана и Майка Манделя, «People in Trouble Laughing a to the Ground» Адама Брумберга и Оливера Чанарина, «Plexus» Хелены Хелшфрехт, которую упоминала Света Каверина в недавнем интервью. Эта лекция помимо размышлений на тему постпамяти была ценна, как и первая лекция, разговором о личном опыте издательской практики.
On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. The SC urges the public to refer to the SC’s I nvestor Alert List before investing. The list contains details of unauthorised websites, investment products, companies and individuals. Members of the public who suspect that they have been approached by unauthorised firms or individuals offering schemes that promise unrealistic returns On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Despite Telegram's origins, its approach to users' security has privacy advocates worried. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website.
from sg
