Рассуждая о фалломорфии образа Вождя, как альфа-самца племени-стаи, важно учитывать, что главную угрозу подобным социо-политическим моделям несут не развитие общества, не формирование среднего класса и не технологические революции, а гномы-хуекрады, описанные Александром Пелевиным. Все случаи внезапного исчезновения лидеров государств с культом личности, основанном на подражании религиозно-социальным конструкциям верхнепалеолитического общества можно приписывать, в первую очередь, данной общности. Важно помнить и об экзистенциальном конфликте между данным праворадикальным движением и противостоящими им левототалитарными гномами, основанном на зависти одной из сторон к длине бороды другой, что является довольно характерным явлением для компактных радикальных общностей. Однако, так как статистика в сверхцентрализованных моделях склонна врать, установление реальных показателей кажется маловероятным, что не умаляет масштабов конфликта. Так, скраденные в начале ночи гномами-хуекрадами вожди, персонифицирующие мужское начало, обязанные патриархальной культурой угнетать женское начало в лице самих государств (достаточно обратить внимание на женские образы стран на агитационных плакатах СССР или Великой французской революции), обычно вскоре отбиваются гномами-постмарксистами и возвращаются на своё место в полной сохранности, с карманцами, полными лакрицы.
Рассуждая о фалломорфии образа Вождя, как альфа-самца племени-стаи, важно учитывать, что главную угрозу подобным социо-политическим моделям несут не развитие общества, не формирование среднего класса и не технологические революции, а гномы-хуекрады, описанные Александром Пелевиным. Все случаи внезапного исчезновения лидеров государств с культом личности, основанном на подражании религиозно-социальным конструкциям верхнепалеолитического общества можно приписывать, в первую очередь, данной общности. Важно помнить и об экзистенциальном конфликте между данным праворадикальным движением и противостоящими им левототалитарными гномами, основанном на зависти одной из сторон к длине бороды другой, что является довольно характерным явлением для компактных радикальных общностей. Однако, так как статистика в сверхцентрализованных моделях склонна врать, установление реальных показателей кажется маловероятным, что не умаляет масштабов конфликта. Так, скраденные в начале ночи гномами-хуекрадами вожди, персонифицирующие мужское начало, обязанные патриархальной культурой угнетать женское начало в лице самих государств (достаточно обратить внимание на женские образы стран на агитационных плакатах СССР или Великой французской революции), обычно вскоре отбиваются гномами-постмарксистами и возвращаются на своё место в полной сохранности, с карманцами, полными лакрицы.
At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation. Channels are not fully encrypted, end-to-end. All communications on a Telegram channel can be seen by anyone on the channel and are also visible to Telegram. Telegram may be asked by a government to hand over the communications from a channel. Telegram has a history of standing up to Russian government requests for data, but how comfortable you are relying on that history to predict future behavior is up to you. Because Telegram has this data, it may also be stolen by hackers or leaked by an internal employee. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from sg
